Какими документами обогатилась нормативная правовая база стратегического планирования за год, прошедший между форумами стратегов?
За период между форумами нормативно-правовая база федерального уровня обогатилась только одним утвержденным документом — Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 536 «Об основах стратегического планирования в Российской Федерации», который имеет статус «Для служебного пользования», разработан под эгидой Совета безопасности РФ и определяет основы стратегического планирования в увязке с задачами обеспечения национальной безопасности РФ. Именно с учетом последней указ, регламентируя широкий круг вопросов стратегического и территориального планирования, вводит такое новое понятие, как стратегии (концепции) развития федеральных округов. В остальном указ определяет взаимосвязи между различными типами и видами документов стратегического планирования и, судя по всему, отчасти будет перекликаться с проектом Федерального закона «О государственном стратегическом планировании», который в настоящее время разрабатывает Минэкономразвития России.

Других нормативных актов системного характера пока не появилось. Проект Федерального закона «О государственном стратегическом планировании» находится в стадии проработки с ведомствами, в том числе с точки зрения согласования с Указом Президента РФ № 536. Также не утверждена Концепция совершенствования региональной политики в Российской Федерации.

Как Вы оцениваете значимость проекта Федерального закона «О государственном стратегическом планировании»?
Надо понимать, что проект закона в существующем виде — рамочный документ, который содержит перечень нормативных правовых актов стратегического планирования и предоставляет информацию в объеме, достаточном только для того, чтобы эскизно оценить содержание основополагающих документов — концепций долгосрочного социально-экономического развития или стратегий субъектов РФ. Проект закона в общих чертах указывает на взаимосвязь положений этих документов и распределение полномочий между органами власти в рамках работы над разными типами документов стратегического и территориального планирования. Это, собственно, все.

Проект Федерального закона «О государственном стратегическом планировании», конечно, не решит все существующие проблемы методологического, содержательного и организационного характера, но некоторым образом позволит упорядочить систему стратегического планирования и определит единые типы и стандарты подготовки документов. По-прежнему остаются открытыми вопросы методологии, практической координации и, особенно, согласованной реализации положений документов стратегического планирования; последние должны работать, а не пылиться на полках, как это в большинстве случаев происходит на практике.

Достаточно ли принятия Федерального закона «О государственном стратегическом планировании» для разработки документов, которые будут более четко регламентировать действия органов исполнительной власти и участников процесса стратегического и территориального планирования?
На самом деле, система долгосрочного планирования и управления территориальным развитием в России все еще находится в зачаточном состоянии. В этих условиях принятие детализированного закона, на мой взгляд, нанесло бы больше вреда развитию системы, нежели принесло бы пользы. В настоящее время с предельной точностью предвидеть, какие из форм стратегического планирования и механизмы согласования различных документов будут работоспособными в России, очень трудно. Только практическая реализация документов, работа над которыми ведется на разных уровнях власти, поможет выявить узкие места, позволит спрогнозировать дальнейшие шаги по улучшению системы, повышению практической реализуемости, отладке взаимодействия между органами власти и другими субъектами планирования. Если бы закон значительно опережал реалии стратегического планирования, мы бы опять начали конструировать «наверху» и спускать «вниз» неработающие схемы, которые, как показывает опыт, часто мешают появлению успешных практик. В России есть тому масса примеров. Так, в Уголовно-процессуальном кодексе РФ многие процедуры не работают, потому что готовились умозрительно в кабинетах законодателей, исходя из соображений того, как это могло бы быть, а не того, как это реализуется на практике.

С этой точки зрения, как мне кажется, Минэкономразвития России придерживается вполне разумной линии, не пытаясь опережать события, выдумывать решения, еще не зарекомендовавшие себя как работоспособные. Закон в основном содержит рамочные нормы, которые допускают большую гибкость на стадии реализации, и уже поэтому будут способствовать дальнейшему развитию системы стратегического и территориального планирования.

Специалисты в области территориального планирования, присутствовавшие на форуме стратегов 2008 г., высоко оценили Ваши критические замечания в адрес Градостроительного кодекса РФ: «…На сегодняшний день мы имеем ситуацию, когда Градостроительный кодекс РФ, заложивший новые подходы к территориальному планированию РФ, оказался во многом морально устаревшим еще до того, как вступил в силу. Этот кодекс не очень хорошо состыковывается с другими элементами системы стратегического планирования, которая начала реализовываться в России, в частности потому, что не позволяет достаточно гибко и адаптировано изменять схемы территориального развития и генеральные планы муниципальных образований в соответствии с изменениями планов других субъектов стратегического планирования». Думаю, что список замечаний специалистов к Градостроительному кодексу РФ значительно длиннее. Однако в проекте Федерального закона «О государственном стратегическом планировании» (ст. 36 «Схема территориального планирования субъекта Российской Федерации») указано, что порядок подготовки, согласования и утверждения, а также требования к содержанию схемы территориального планирования субъекта Российской Федерации определяются в соответствии с Градостроительным кодексом РФ.

Прокомментируйте, пожалуйста, сложившуюся ситуацию. Можно ли ожидать в ближайшее время внесения поправок в Градостроительный кодекс РФ?
Градостроительный кодекс РФ — очень инерционный документ, примерно как Конституция Российской Федерации, которую нельзя менять часто. Если постоянно вносить поправки в Конституцию, то начнет распадаться вся система законодательства и правоприменительной практики в стране, более того, окажутся в опасности правовые основы государственного управления. В случае Градостроительного кодекса РФ ситуация аналогичная. Не вызывает сомнения, что кодекс действительно отстал от жизни. Документ базировался на весьма упрощенном представлении о мировой практике территориального планирования. Его разработчики недооценили и сложность ее воплощения в России. Внесение поправок в Градостроительный кодекс РФ сейчас — это, на мой взгляд, гораздо большее зло, чем решение оставить его «как есть» до завершения первого цикла разработки схем территориального планирования и генеральных планов. Коней на переправе не меняют! Ведь разработка документов территориального планирования идет полным ходом на всей территории страны. Изменение «правил игры» и требований к документам фактически приведет к ее остановке. Замедлится накопление опыта реализации схем территориального развития. Более того, это станет худшей формой дискредитации самой идеи территориального планирования, что в свою очередь поставит под сомнение целесообразность внедрения всей системы стратегического и территориального планирования. Лучше уж просто исходить из того, что большая часть деятельности по созданию схем территориального планирования и генеральных планов, которая ведется в рамках реализации новой редакции Градостроительного кодекса РФ, является во многом учебно-тренировочной задачей. Сложившаяся ситуация обусловлена не только тем, что Градостроительный кодекс РФ несовершенен, не отвечает современным принципам территориального планирования и не учитывает многое из того, с чем сталкиваются отечественные планировщики в реальности. Проблема еще и в том, что в условиях, когда все регионы и органы местного самоуправления должны практически одновременно разработать схемы территориального планирования и генеральные планы, возник острейший дефицит профессиональных кадров и компетенций, необходимых для получения качественных результатов. Даже при наличии идеального Градостроительного кодекса РФ, учитывающего российские реалии и наиболее актуальные достижения международных практик, мы все равно столкнулись бы с тем, что большинство схем территориального планирования были бы разработаны некачественно, ибо практика территориального планирования в стране не развивалась с момента распада СССР. На протяжении двадцати лет эта работа не велась, профессионально занимавшиеся ею организации распались, перепрофилировались или во многом утратили компетенции. Поэтому одновременную разработку схем территориального планирования в масштабах всей страны волей-неволей приходится признать экспериментом, во время которого специалисты осваивают новые технологии планирования и на собственном нелегком опыте и ошибках накапливают потенциал в этой области. По мере того, как эта работа будет продвигаться по всей стране, выявятся типичные проблемы, недостатки, недоработки, равно как и удачные решения, нуждающиеся в распространении. Последующий процесс совершенствования документов территориального развития даст информацию для модернизации Градостроительного кодекса РФ с учетом реалий российского территориального планирования и позволит целенаправленно провести работу по развитию профессионального и экспертного потенциала.

Каким образом отразится принятие Федерального закона «О государственном стратегическом планировании» на практике территориального планирования? Сможет ли закон внести какие-то реальные корректировки?
Этот вопрос созвучен вопросу о том, что было раньше — курица или яйцо. С одной стороны, без четкого видения территориальных ограничений невозможно разработать хорошие региональные стратегии и стратегии муниципального развития, с другой стороны, документы территориального планирования без стратегического видения, понимания перспектив, целей развития тоже мало чего стоят. Если в крупном городе сначала ставится задача форсированного промышленного развития, а потом выясняется, что нужно сделать акцент на развитии постиндустриальных услуг, как это происходит сейчас в Санкт-Петербурге, то исходная схема территориального планирования принесет мало пользы. Пока мы планируем построить в Санкт-Петербурге многочисленные фабрики и заводы с тем, чтобы превратить его во второй Детройт, выясняется, что прототип в США уже потерпел фиаско, а ведь речь идет о крупнейшем после Москвы городе страны.

Стратегические вопросы такого рода оказывают значительное влияние на процесс территориального планирования. Мы вынуждены готовить первое поколение схем территориального планирования и генеральных планов — документов территориального планирования рыночной эпохи — в условиях, когда стратегии регионального развития находятся в весьма плачевном состоянии. Есть, конечно, регионы, которые приложили немало усилий для совершенствования стратегий развития, но в большинстве случаев они являются во многом формальными, представляя скорее политические предвыборные декларации губернаторов, особенно те, что сформированы относительно давно. Вызывают сомнения и методологические подходы, и реалистичность докризисных стратегий в послекризисных условиях. Все это говорит о том, что над этими документами еще предстоит немало поработать, а значит, многие из уже принятых стратегий вряд ли смогут позитивно повлиять на разработку схем территориального планирования. Надо понимать, что во всех отношениях мы находимся пока в начале пути. Система стратегического планирования — это масштабный организационный эксперимент, направленный на выработку наиболее адекватных и эффективных способов координации процессов развития. По причине дефицита профессиональных знаний и опыта все еще не отработаны процедуры согласования стратегий между собой (от стратегий муниципальных образований до концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ) и с другими документами, например, докладами о результатах и основных направлениях деятельности органов исполнительной власти. Кроме того, практически отсутствует какая-либо связь между стратегиями и бюджетом (бюджетная система в России вообще существует в особом измерении, а стратегии систему Минфина мало интересуют). Пока все процедуры согласования настолько слабо развиты, что этот факт сам по себе является огромной проблемой для практического применения документов стратегического планирования.

Принципиально важные, на Ваш взгляд, положения проекта Федерального закона «О государственном стратегическом планировании».
Как минимум, позитивным является то, что проект содержит конкретный перечень документов федерального стратегического планирования. Определены типы документов, эскизно обозначены их содержание, взаимосвязи и последовательность разработки. Например, первичными признаны прогнозы, которые служат основой других стратегических разработок. Рассмотрено соотношение документов разных уровней власти, прежде всего, стратегий регионов и документов федерального уровня. Чуть более конкретно обозначено распределение полномочий между органами федеральной власти по разработке разных типов документов стратегического планирования, в первом приближении дана схема их практической реализации. Основная проблема до самого последнего времени состояла в том, что стратегическое планирование на деле было лишь стратегическим декларированием. Документы готовились в основном с пропагандистской целью и особого практического значения не имели. Стратегии разрабатывались и пылились на полках, а при формировании федеральных целевых программ, бюджетов различных уровней, т. е. при реальном распределении ресурсов в стране, на стратегические приоритеты никто не обращал внимания. В этом заключалась главная системная болезнь отечественного стратегического планирования в переходный период (с начала 1990-х годов и до середины текущего десятилетия).

Федеральный закон «О государственном стратегическом планировании» — один из первых шагов в направлении практического использования стратегий развития, повышения их реального влияния на принятие инвестиционных решений, распределение бюджетных средств, разработку социально-экономической политики и выработку текущих управленческих решений.

Какие надежды связаны с реализацией принципов государственного стратегического планирования социально-экономического и территориального развития?
Для России стратегическое территориальное планирование должно играть более значимую роль, чем для большинства других государств мира по одной простой причине — из-за пространственной протяженности страны. Важность решений, связанных с локализацией социально-экономической деятельности, для России такова, что может определить весь ход экономического развития — как успешный или неуспешный. Любые серьезные стратегические ошибки, обусловленные неправильным географическим выбором, могут привести к тому, что страна замедлит экономический рост и перейдет в разряд отстающих. Пространственный аспект планирования влияет на решение вопросов развития федеральной и местной инфраструктур, четкость понимания территориальных специализаций, развитие сотрудничества между разными органами власти и между соседними муниципальными образованиями. Проблема состоит в том, что, несмотря на объективную долгосрочную значимость стратегического и территориального планирования, Россия отстала от остального мира в развитии этой практики. В советское время существовала развитая школа экономического и территориального планирования. Разумеется, она не соответствовала условиям рынка и требовала серьезной модернизации. Но такую модернизацию, наверное, было бы сделать легче, чем начинать все практически заново после почти полной утраты навыков долгосрочного стратегического и территориального планирования, разрушения организаций и научных школ. Последние 15 лет работа по развитию страны носила скорее пропагандистско-политический характер и была оторвана от бюджета и текущих экономических решений. В результате теперь приходится начинать «с нуля». После кризиса потребуется большой объем инвестиций в развитие инфраструктуры и производственных объектов, четко привязанных к определенным территориям. Последствия отсутствия координации, нестыковки проектных решений разных уровней и ошибок в территориальном планировании могут быть весьма серьезными. В этом плане показательным примером может служить Китай, который сохранил прежние институты государственного управления и сумел их адаптировать к условиям рынка. Во многом благодаря этому в Китае так успешно развивается инфраструктура.

Когда-нибудь в будущем мы создадим подобный потенциал, но надо понимать, что это очень сложная задача: в пределах огромной страны навыками территориального планирования должны овладеть специалисты не только в органах власти, но и на уровне муниципальных образований, крупных частных компаний и инфраструктурных монополий (масштаба ОАО «Газпром», ОАО «Российские железные дороги» и энергетических компаний). Во многом долгосрочные перспективы развития страны будут зависеть от эффективности формирования этих компетенций, а также от практичности и реализуемости механизмов стратегического планирования, которые получат развитие в ближайшие два-три года.

Есть ощущение, что в крупных корпорациях сложилось понимание важности территориального аспекта для эффективного управления, в то время как органы власти эту проблему не ощущают. Так ли это?
Я бы, честно говоря, не делал таких противопоставлений. ЦСР как организация, занимающаяся стратегическим планированием, накопил ценный практический опыт участия в разработке стратегий развития Дальнего Востока, Сибири, Приволжского федерального округа, в том числе в части взаимодействия с крупными компаниями при оценке инвестиционных проектов. Понятно, что корпорации, которые вынуждены принимать бизнес-решения, стараются больше ресурсов и сил вкладывать в оценку перспектив развития соответствующей территории и прогнозировать развитие инфраструктуры, которая будет нужна для реализации инвестиционных проектов. Но оказалось, что в условиях острого дефицита информации о перспективах развития территории стратегическое видение компаний тоже страдает односторонностью, поверхностностью. Обычным явлением становится нестыковка сроков создания ключевой инфраструктуры и реализации бизнес-проектов. Так, рудник должен быть введен условно в 2009 г., а железная дорога к нему — в 2012 г. При этом может недоставать энергетических мощностей для обеспечения потребностей нового производства. Когда по Дальнему Востоку Российская гидрогенерирующая компания провела оценку электропотребления крупных проектов, заявленных бизнесом, оказалось, что в совокупности оно в разы превысило планы ввода новых российских энергетических мощностей. Есть и обратные примеры, когда развитие инфраструктуры намного опережало реальные производственные планы компаний. Например, на Дальнем Востоке накануне кризиса заявленные планы создания портовых мощностей по погрузке угля почти в 14 раз превышали реальный потенциал прироста его отгрузки с учетом перспектив развития угольной отрасли. С другой стороны, зачем вообще создавать дополнительные портовые мощности, если, например, РЖД приостановило реконструкцию ряда ключевых участков железнодорожных путей, которые обеспечивают транспортировку угля к портам Дальнего Востока. В результате экспорт все равно оказывается невозможным. Мощности по перевалке угля создаются, а уголь физически не может быть до них доставлен из-за срыва сроков реконструкции железнодорожных путей. Таких примеров, к сожалению, очень много. И связаны они не только с Сибирью и Дальним Востоком, но и с центральной частью России.

Хотя крупные компании способны оперативно реагировать на территориальные проблемы бизнеса, они не могут решить за федеральную власть вопросы общей координации развития. На федеральном уровне даже при принятии отраслевых стратегий развития наблюдается временной разнобой. Так, транспортная стратегия развития разработана на период до 2030 г., Концепция социально-экономического развития — до 2020 г., Стратегия развития Дальнего Востока и Байкальского региона — до 2025 г. Более того, стратегии слабо согласуются не только по срокам, но и по ряду целевых показателей. А ведь документы федерального уровня необходимо еще согласовывать со стратегиями развития субъектов РФ.

При проведении работ по Сибири и Дальнему Востоку так и не удалось в полной мере состыковать планы федерального уровня, например по развитию энергетики и транспорта, со стратегическим приоритетами и видением субъектов РФ. Собственно и процедуры такого согласования пока только формируются.

В 2006 г. была принята Концепция создания и развития инфраструктуры пространственных данных РФ, предусматривавшая наличие гарантированных государством актуальных базовых пространственных данных на территорию страны, которыми открыто могли бы пользоваться все специалисты, в том числе связанные с территориальным планированием. Но, к сожалению, к реализации концепции по разным причинам так и не приступили. Можно ли надеяться, что внимание к вопросам стратегического территориального планирования катализирует интерес к созданию инфраструктуры пространственных данных РФ?
Без создания единой цифровой картографической основы при принятии стратегий отраслевого и территориального развития добиться их взаимной увязки будет практически невозможно. Более того, вопреки международной практике долгое время не решалась проблема секретности картографических материалов крупного масштаба, которые во всем мире используются при принятии решений по размежеванию земельных участков и по определению являются открытыми документами. Это сильно сдерживало развитие картографических инструментов территориального планирования. К тому же, по моим ощущениям, указанное направление деятельности слабо обеспечено ресурсами. Власти по-прежнему недооценивают значимость этой работы и необходимость создания единой универсальной картографической базы данных, которая будет доступна всем субъектам территориального и стратегического планирования. В отсутствие единой согласованной картографической информации, возможности ее оперативной актуализации и обеспечения всеобщего доступа к ней вопрос непротиворечивости всех разрабатываемых стратегий и документов территориального планирования практически остается открытым.

Основная цель создания реестра документов государственного стратегического планирования?
Это вполне разумное и прогрессивное решение. В недалеком прошлом сканирование сайтов субъектов РФ показало (этим, например, занималась компания «ФБК», которая несколько лет назад подготовила обзор стратегий развития субъектов РФ), что ознакомиться со стратегиями или концепциями социально-экономического развития некоторых субъектов РФ, которые уже заявили о завершении разработки документов, так и не удалось, несмотря на то, что это были документы открытого публичного доступа.

Создание единого реестра и, более того, обеспечение доступа к нему широкого круга субъектов — заинтересованных потребителей этой информации — является одним из ключевых моментов, без которых система государственного стратегического планирования вообще не может быть создана. Без реестра система всегда будет рассогласована, ее невозможно будет актуализировать с учетом решений, которые принимаются на других уровнях стратегического и территориального планирования. Реестр — один из первых шагов к созданию системы доступа к документам стратегического планирования. Дальше, конечно, должна последовать разработка Интернет-портала, который фактически позволил бы субъектам стратегического планирования иметь доступ ко всем документам, которые разрабатываются в этой сфере. И только тогда можно будет говорить о серьезном, полноценном согласовании и устранении противоречий между документами разного уровня, о непрерывной работе по приведению в соответствие представлений всех участников процесса планирования о перспективах развития страны, регионов и муниципальных образований. Эта информация очень важна и для бизнеса, поскольку повышает качество инвестиционных решений.

Я бы сказал, что задача формирования единой цифровой картографической основы и создание реестра стратегических документов — это технические аспекты развития стратегического планирования. Они решаются сравнительно просто при наличии политической воли и финансирования. В этом их главное отличие от других составляющих стратегического и территориального планирования — сложных процессов с большой долей неопределенности, например:
— освоение новых подходов к разработке и обновлению законодательства, в частности Градостроительного кодекса РФ, чтобы он позволял на практике реализовывать наиболее современные формы территориального планирования;
— развитие единой методологии для всех этапов стратегического планирования;
— развитие координации между органами власти разного уровня;
— развитие взаимодействия между бизнесом и органами власти для принятия взвешенных инвестиционных решений;
— увязка систем стратегического и территориального планирования между собой и с бюджетным процессом.

Эти процессы требуют широкого распространения на всех уровнях власти соответствующих компетенций, способности к конструктивному диалогу и взаимодействию, хорошего владения методологией, знания основ долгосрочного прогнозирования и ограничений этого процесса, наличия элементарных навыков управления, связанных с реализацией планов и стратегий. Фактически — это коллективное обучение многих сотен тысяч людей, вовлеченных в принятие конкретных управленческих решений, которое невозможно заранее подчинить какому-то умозрительному алгоритму.

Без согласованного развития всех перечисленных составляющих стратегического и территориального планирования наша страна с ее огромной территорией развиваться успешно не будет, это уже стало очевидным. Так что выбора у нас нет. При всей сложности задачи мы должны двигаться вперед, в направлении создания современной, внутренне непротиворечивой, взаимоувязанной системы стратегического и территориального планирования, тесно интегрированной с бюджетным процессом. Это один из приоритетов нашего развития.

Форум лидеров стратегического планирования — один из инструментов обсуждения актуальных задач в этой области. Каждый год ключевые «игроки» собираются в Санкт-Петербурге, чтобы «сверить часы», поделиться достижениями, поразмышлять над ошибками, узнать, что удалось сделать, что нового появилось, какие проблемы возникли, а какие были решены.

Год назад Минрегионом России был разработан проект Концепции совершенствования региональной политики в Российской Федерации, основные положения которой активно обсуждались в рамках форума «Территория 2020: стратегическое планирование в регионах и городах России» (20–21 октября 2008 г., Санкт-Петербург). Речь идет в первую очередь о новых подходах Минрегиона России к согласованию отраслевых схем территориального развития, которые готовятся на федеральном уровне, со схемами территориального развития субъектов РФ в пространственном аспекте. Тогда казалось, что государство всерьез задумалось о необходимости воссоздания системы стратегического пространственного планирования на федеральном уровне.

Можно ли надеяться, что проект Федерального закона «О государственном стратегическом планировании» станет логическим развитием идеи о необходимости учета пространственного фактора при стратегическом планировании развития территорий субъектов РФ и Федерации в целом?
Сожалею, но собственно картографические аспекты территориального планирования не являются предметом деятельности Центра стратегических разработок (ЦСР). Мы занимаемся прежде всего вопросами стратегического прогнозирования и его влиянием на территориальное планирование в стране.

Тем не менее, более-менее понятно, как пространственный аспект отражен в документах территориального планирования. Ясно, что Градостроительный кодекс РФ пока недостаточно совершенен с точки зрения того, как привязывать схемы территориального планирования и генеральные планы к картографической основе и отражать на ней ту информацию, которую эти документы содержат. Но гораздо больше проблем с тем, как пространственную информацию соотносить с другими документами стратегического планирования, например, стратегиями субъектов РФ, федеральных округов, отраслевыми стратегиями и в целом с концепцией долгосрочного социально-экономического развития РФ. Одна из попыток привязать к территории стратегические приоритеты предпринята в Концепции совершенствования региональной политики в Российской Федерации. Там предполагается, что в основе стратегий субъектов РФ и федеральных округов должно лежать выделение зон опережающего экономического роста. Эти зоны — фрагменты территорий, где, по представлению разработчиков стратегий, должны концентрироваться наиболее быстро растущие отрасли и предприятия соответствующего региона. В 2008 г. такие зоны были выделены Минрегионом России на всей территории страны. В 2009 г. разработана стратегия развития Дальнего Востока и Байкальского региона, которая тоже учитывает наличие зон опережающего развития.

Но гораздо более многообещающим подходом в этом направлении является параллельная разработка стратегий и схем территориального планирования субъектов РФ. Ясно, что параллельный процесс открывает многие дополнительные возможности, заставляет иначе взглянуть и на стратегическое, и на территориальное планирование. Я уверен, что территориальное планирование от этого выиграет, потому что определение специализации территории, мест размещения разного рода объектов, в том числе инфраструктурных, будет вестись с учетом приоритетов, которые были более тщательно проанализированы в рамках подготовки стратегии. С другой стороны, выигрывает и стратегия, потому что такой подход позволяет гораздо полнее учитывать влияние пространственных ограничений на выбор стратегических приоритетов. Мне кажется, что параллельная работа над стратегиями и схемами территориального планирования субъектов РФ обещает быть весьма перспективной и может дать много нового и интересного, как это сейчас происходит, например, в Забайкальском крае.