Появление запроса ФКЦ «Земля» относительно формата SXF и последовавшая за ним дискуссия — события закономерные. Если бы не ФКЦ «Земля», то другая организация подняла бы эту тему, поскольку в отечественной геоинформатике в вопросах стандартизации, терминологии, общей концепции сложилась ситуация, близкая к критической

Прежде всего, надо отметить, что появление запроса ФКЦ «Земля» относительно формата SXF и последовавшая за ним дискуссия — события закономерные. Если бы не ФКЦ «Земля», то другая организация подняла бы эту тему, поскольку в отечественной геоинформатике в вопросах стандартизации, терминологии, общей концепции сложилась ситуация, близкая к критической.

Кравченко Ю.А.

Важность обсуждаемых проблем подтверждается как достаточно большим числом участников дискуссии, так и высоким статусом многих из них. В частности, в обсуждении приняли участие: С.А. Алексеев (главный инженер КБ «ПАНОРАМА»), В.Ю. Адрианов (эксперт ООО «ДАТА+»), А.С. Ардяков (Ростовский государственный строительный университет), О.В. Беленков (главный конструктор КБ «ПАНОРАМА»), В.В. Валдин (генеральный директор картографического предприятия «Дискус Медиа»), Е.О. Гамов (ФГУП «Уралгеоинформ»), В.Г. Горбачев (директор ЦСИ «Интегро»), А.В. Дурандин (главный инженер ООО «ГеоКосмоМониторинг»), О.Г. Емельянов (ЗАО «Транзас технологии»), А.В. Железняков (генеральный директор КБ «ПАНОРАМА»), А.П. Захаров («Ингит»), К.А. Зернов (директор по развитию бизнеса и продажам «Интерграф Россия»), М.Н. Зобнин (Autodesk), Н.Н. Казанцев (руководитель ЦГИ ИГ РАН), Ю.А. Комосов (главный инженер ПКО «Картография»), С.В. Косяков (заведующий кафедрой программного обеспечения компьютерных систем Ивановского ГЭУ, научный руководитель ООО «НеоГИС»), Ю.А. Кравченко (доцент НГАСУ), А.П. Кузнецов (руководитель проекта «Автоспутник»), В.В. Куртеев, К.А. Максименко и С.В. Замиховский (ГК «ДонГИС»), Д.Ю. Мыльников (ГПИ «Челябинскгражданпроект»), С.Н. Николаев (заместитель председателя комитета по градостроительству администрации г. Братска), Г.Ю. Семенов (ОАО «НИИ ТП»), С.В. Серебряков (главный инженер ФГУП «Уралгеоинформ»), И.В. Сидоров (ФГУП «Госгисцентр»), А.В. Скворцов и Д.С. Сарычев (соответственно генеральный директор и технический директор ООО «ИндорСофт»), А.М. Ставицкий (директор по ГИС-направлению ГК CSoft), М.И. Судейкин (генеральный директор «ЭРМА СОФТ Менеджмент»), А.Г. Халтурин (генеральный директор «Маппл Групп»), М.Ю. Хромов (генеральный директор ООО «Теле Атлас Рус»), И.И. Юристов (ООО «Пространственное право»), неназвавшиеся сотрудники ИТЦ «Скан-Экс». К тому же допускавшиеся порой излишне резкие высказывания лишь подтверждают остроту рассматривавшихся вопросов.

Состав участников свидетельствует о количественных и качественных изменениях, произошедших в российской геоинформатике за последнее время. Количественные изменения выражаются в росте числа организаций, успешно работающих в геоинформатике, качественные — в росте теоретической подготовки участников дискуссии.

Некоторые авторы использовали представившуюся возможность пообщаться для саморекламы. Тем не менее, все «дискуссанты» заслужили благодарность со стороны ГИС-сообщества вне зависимости от высказывавшихся ими мнений, точек зрения, предложений и т. п. Надо полагать, основной мотивацией большинства выступлений был не только и даже не столько коммерческий интерес, сколько чувство ответственности за судьбу российской геоинформатики, находящейся сейчас в «точке принятия решения».

Дурандин А.В.

Если анализировать состав участников дискуссии, то можно отметить значительный интерес к обсуждаемым проблемам со стороны организаций, являющихся активными субъектами рынка геоинформатики. К глубокому сожалению, не снизошла до обсуждения насущных проблем отрасли, имеющих буквально фундаментальное значение, университетская (или академическая) наука: МГУ, МИИГАиК, СГГА и т. п. Также отмолчались военные топографы — основные (и едва ли не единственные) заказчики и получатели геоинформационной продукции. Молчание официальных лиц основного поставщика, которого стали обтекаемо называть «отраслью геодезии и картографии», а мы будем привычно обозначать Роскартографией, можно расценить едва ли не как высокомерное.

Многие авторы считают, что проблема обменного формата должна рассматриваться в широком контексте, а не только сам формат SXF. В сущности, вопрос стоит не о формате, а о проблемах распространения геоинформации. Отсутствие возможности распространения пространственных данных превращает их создание в довольно бессмысленное занятие, оплачиваемое, хоть и не щедро, из государственного бюджета. Препятствия на пути распространения пространственных данных влекут за собой ограничение их использования, что, в свою очередь, приводит к неэффективным решениям.

Чтобы сразу ответить на главный вопрос ФКЦ «Земля» и больше к нему не возвращаться, следует сказать, что, по мнению квалифицированного большинства высказывавшихся, SXF не может претендовать на роль стандарта обменного формата. Однако некоторые участники дискуссии, соглашаясь с общим мнением, в качестве временной меры допускают его использование для обмена пространственными данными, поскольку альтернативы пока не существует. Конкретные недостатки формата SXF нет необходимости перечислять, интересующиеся этим вопросом могут найти ответ на сайте ГИС-Ассоциации.

Судейкин М.И.

Все проблемы, связанные с использованием пространственных моделей, можно разделить на методологические, технические и организационные (в том числе юридические). Начинать их обсуждение следует с письма ФКЦ «Земля», в котором говорится о разработке ряда «проектов оказания государственных услуг в электронном виде, связанных с разработкой автоматизированных систем, предназначенных для создания и ведения геодезической и картографической основы кадастра¹, необходимой для создания и обновления кадастровых карт, а также для публикации кадастровых карт в сети Интернет». Авторы письма по своему положению должны понимать решаемые ими задачи. Поэтому обратим внимание на отсутствие в выделенном фрагменте самого нужного и важного слова — геоинформационной основы кадастра, что является отражением методологических проблем. Можно увидеть своеобразную иронию в факте обращения ФКЦ «Земля» не к геодезическому и картографическому сообществу, а к геоинформационному. Тем не менее, обращение поступило по адресу. В широком смысле слова геоинформационное моделирование может рассматриваться как обобщение понятий геодезического, картографического, топографического и прочих разновидностей моделирования пространства. Картографическое моделирование земной поверхности является геоинформационным моделированием, но обратное неверно, т. е. геоинформационное моделирование — это не картографическое моделирование.

Слово «картографический» и производные от него стали словами-паразитами в геоинформатике. Геоинформацию определенные категории специалистов, прежде всего картографы, упорно называют картографической информацией. Конечно, информацию, как и любые другие совокупности объектов, можно классифицировать по различным основаниям: содержанию, происхождению, актуальности, способу представления и т. д. Наиболее важной характеристикой информации является ее содержание. Понятия информации и содержания (сообщения) используются почти как синонимы. Термин «картографическая информация» указывает на ее происхождение, но часто используется для обозначения любой геоинформации, что далеко не одно и то же. Такая неразборчивость в терминологии возникла на заре геоинформационного моделирования, когда основным способом создания моделей пространства был картометрический. Тогда с помощью неавтоматизированных технологий получали традиционные карты и планы, а затем использовали их для построения информационных моделей пространства при необходимости машинного решения тех или иных прикладных задач на земной поверхности (например, проектирование объектов капитального строительства). Поэтому, пользуясь случаем, хочется обратиться к ГИС-сообществу с просьбой тщательно следить за употреблением эпитета «картографический». Его неуместное употребление ведет к тяжелым последствиям, что уже осознали многие разработчики программного обеспечения. Можно даже сформулировать первую заповедь специалиста по геоинформатике: «Не поминай всуе имя «картографический».

Задача геодезического и картографического производства во все времена заключалась в обеспечении потребителей геоинформацией, а не картографической информацией, пространственными данными, а не картографическими изображениями. Картографическое изображение — всего лишь форма, способ передачи геоинформации от одного человека другому. Изображение как таковое имеет ценность в других сферах. Карты полезны в связи с их содержанием — интерес представляют изображенные на них объекты и сообщаемые сведения, т. е. геоинформация. Картографическое изображение само по себе востребовано только в связи с проблемой понимания карт человеком, т. е. их «читабельности».

Зобнин М.Н.

С появлением радиодальномеров (более 50 лет назад) в геодезии и топографии начался процесс электронизации — использования электронных устройств с целью измерения геометрических величин в пространстве (расстояний, углов, превышений). Электронизация топографо-геодезического производства наметила тенденцию к его автоматизации. Тенденция усилилась с внедрением в топографо-геодезическое и картографическое производство средств вычислительной техники (другая ветвь процесса электронизации), что привело к радикальным изменениям в технологиях. Теперь представление пространства на машинных носителях информации начинается с первых этапов выполнения топографо-геодезических и картографических работ. Создание моделей пространства стало сравнимо с конвейерной сборкой какого-либо технического чуда. От отдельных деталей (результаты измерений, топологические связи, отдельные значения свойств) к крупным блокам и узлам (модели отдельных объектов, модели слоев), от них — к полноценной модели некоторой части пространства. Получение расчлененных (по цветам) издательских оригиналов топографических карт и планов — последняя операция в картографическом производстве. Дальше следует полиграфия.

На первых порах информационного геомоделирования карты были первичны, а геоинформационные модели — вторичны. Таким образом, повторюсь, термин «картографическая информация» указывал всего лишь на ее происхождение. Эволюция автоматизированных технологий в топографо-геодезическом и картографическом производстве провела рокировку: первичными стали геоинформационные модели (как по хронологии, так и по значимости), а аналоговые модели пространства в виде карт и планов — вторичными, что подчеркнули в своем выступлении А.В. Скворцов и Д.С. Сарычев. Параллельно с развитием топографо-геодезического и картографического производства происходила эскалация автоматизации в тех сферах, что являлись потребителями топографических карт и планов и где возникла потребность в использовании геоинформационных моделей. Таким образом, если для предприятий и организаций Роскартографии созданием геоинформационных моделей и печатью тиража карт геоинформационное моделирование заканчивается, то для многочисленных потребителей геоинформации оно только начинается. Многие участники дискуссии отмечают в своих выступлениях это обстоятельство.

Замиховский С.В.

С течением времени происходит естественный рост относительной ценности геоинформационных моделей, а ценность бумажных карт снижается (также относительно). По мере осознания этой тенденции многими пользователями ужесточаются требования к качеству указанных моделей. Объясняется это увеличением функциональных возможностей программного обеспечения, используемого получателями геоинформационных моделей. Ели раньше пользователи удовлетворялись получением «картинки» на экране, то сегодня они готовы с применением информационных моделей пространства решать вполне реальные задачи. Сдерживающим фактором становятся недостатки таких моделей (неактуальность, неполнота, отсутствие топологической корректности и т. п.). Наиболее весомым недостатком поставляемых Роскартографией геоинформационных моделей является их неадекватность, несоответствие потребностям пользователей, что объясняется историческими причинами.

Создаваемые Роскартографией пространственные данные изготавливаются по военным спецификациям. Отношения между военным ведомством и картографией сформировались еще в царской России, когда был образован Корпус военных топографов, и через советское время почти в неизменном виде дошли до нас. В СССР все нормативные документы по картографированию в средних и мелких масштабах (условные знаки, инструкции, наставления, руководства и прочее) разрабатывались Военно-топографической службой (ВТС). Главному управлению геодезии и картографии (ГУГК) при Совете Министров СССР и его предприятиям оставалось только соблюдать их при создании картографической продукции. Кроме того, специалисты ГУГК разрабатывали аналогичные документы в области крупномасштабного картографирования (для топографических планов масштабов 1:500–1:5000) и согласовывали их с различными министерствами и ведомствами.

Возникновение так называемого цифрового картографирования не изменило распределения обязанностей между ВТС и ГУГК. В соответствии с пониманием собственных задач ими формировались разные концепции и, соответственно, развивалась разная терминология. В ВТС использовался термин «цифровая карта», в ГУГК — перевод английской аббревиатуры DTM — цифровая модель местности (ЦММ), в Госстрое СССР, более прочих интересовавшемся информационным геомоделированием, — термин «цифровые макеты». Но дело не в терминах, а в стоящих за ними концепциях. Время возникновения цифрового картографирования — это время больших ЭВМ (больших по габаритам и стоимости, но не по быстродействию, объему оперативной или внешней памяти и т. п.). В тот период от ВТС в первую очередь требовалось в случае военных действий обеспечить максимально оперативное обновление топографических карт и доведение их до армейских частей. Такая задача (получение более или менее удовлетворительного картографического изображения) была поставлена перед КБ «ПАНОРАМА». Специалисты компании решили ее на достаточно высоком уровне, что подтверждается многими участниками дискуссии.

А.В. Скворцов

Но можно привести массу примеров того, что при корректном картографическом изображении информационная модель пространства будет абсолютно неадекватной. Требования к картографическому изображению формировались при условии, что его получателем будет человек, поэтому они содержат много вполне разумных картографических условностей. Человек обладает значительными эмпирическими знаниями об объектах пространства и при необходимости может сравнительно легко «прочитать» карту, интерпретируя все условности картографического изображения подобающим образом. Компьютеры такими знаниями не обладают. Чтобы внутримашинное представление пространства (пространственные данные) правильно интерпретировалось компьютером, теоретически можно попытаться передать компьютеру знания человека о пространстве и научить его пользоваться ими. На современном этапе это представляется утопичным по причине крайней сложности задачи. Другой путь — освободить пространственные данные от картографических условностей. Об этом говорит подавляющее большинство участников дискуссии (В.Ю. Адрианов, В.В. Валдин, Е.О. Гамов, В.Г. Горбачев, Н.Н. Казанцев, Ю.А. Комосов, А.В. Скворцов, Д.С. Сарычев и др.). Некоторые авторы, высказывая претензии к формату SXF, в действительности критикуют получаемую с помощью ГИС «Панорама» модель предметной области, скроенную по военному образцу.

Таким образом, во-первых, необходимо различать формат обмена и данные, представленные с его помощью. Популяризируя, можно сказать, что формат — это некоторый контейнер, а данные — его содержимое. Обе составляющие в равной мере определяют качество получаемых моделей пространства, но все-таки это разные сущности. Во-вторых, следует различать внутреннее представление пространства, принятое в той или иной ГИС, и внешнее представление, используемое как межсистемный информационный интерфейс и называемое форматом обмена. Внутреннее представление пространства — геоинформационная модель (информационная модель пространства) — структурированное символьное представление выделенного фрагмента пространства, как целостной системы объектов, свойств и отношений, предназначенное для создания и использования электронными техническими средствами. Очевидно, что внутреннее представление пространства находится в компетенции разработчиков программного обеспечения, и они имеют право не раскрывать его структуру. Структура геоинформационной модели должна обладать необходимым разнообразием, способностью отображать множество возможных состояний предметной области. Если геоинформационная модель обладает необходимым разнообразием, то при соответствующем формате обмена возможна передача данных без каких-либо проблем, как из ГИС, так и в ГИС. Если модель пространства в ГИС — получателе данных характеризуется низкой функциональностью, то при передаче полноценных данных в такую систему часть данных будет утрачена. Если такой ограниченностью характеризуется ГИС — отправитель данных, то при функционально полном формате обмена передать необходимые данные в другие ГИС не представляется возможным по причине того, что их нет. Многие пользователи смирились бы с отсутствием удовлетворительного обменного формата и предложили бы свои варианты, если бы передаваемые Роскартографией данные обладали высоким качеством. При информационном обмене адекватность и полнота передаваемых/принимаемых моделей ограничиваются системой с самыми бедными возможностями представления пространства. Поэтому можно понять претензии и недовольство потребителей пространственных данных.

Андрианов В.Ю.

Конкретные недостатки формата SXF и упорство, с которым они защищаются представителями КБ «ПАНОРАМА», объясняются узостью рамок опыта его разработчиков, которые ограничены технологией картометрического способа создания геоинформационных моделей. Если бы названным разработчикам пришлось заняться автоматизацией создания пространственных моделей топометрическим методом, в том числе обработкой материалов тахеометрической съемки, то они пришли бы к необходимости топологической корректности геоинформационной модели еще 25 лет назад. Дело в том, что если при «оцифровывании» растрового картографического изображения на экране монитора какая-либо точка является общей для нескольких объектов, то при «съемке» каждого из этих объектов совсем несложно указать курсором на такую точку в нужный момент времени. Но совсем иная ситуация складывается при выполнении тахеометрической съемки. Требование устанавливать рейку или отражатель электронного тахеометра на одну и ту же точку нужное число раз будет воспринято как издевательство над исполнителем. Поэтому при разработке программного обеспечения для автоматизации обработки материалов наземной топографической съемки довольно легко придти к естественному понятию топологической корректности модели.

Чтобы правильно отображать в моделях пространство, его нужно достаточно хорошо понимать. А для этого пространство нужно изучать на патологических случаях. Так, как медицина изучает людей. Ее успехи в значительной степени стали возможны «благодаря» человеческим болезням и отклонениям от нормы. Исследование при геомоделировании патологий в пространстве или в конкретной предметной области позволит создавать более адекватные геоинформационные модели. Например, определенные затруднения возникают при моделировании объектов, проекции которых на горизонтальную плоскость (или поверхность относимости) образуют самопересекающиеся кривые. Таких типов объектов не так уж много: аттракцион «Американские горки» и некоторые искусственные линейные сооружения (развязки автомобильных дорог в нескольких уровнях и т. п.). О некоторых типах объектов можно уверенно говорить, что при их проектировании на горизонтальную плоскость не образуются пересечения проекций объектов с самими собой и с проекциями других объектов такого же типа. Так, не может возникнуть пересечение леса с самим собой или другим лесом. Следовательно, граф лесов является планарным, т. е. может быть «уложен» на плоскости без самопересечений. Казалось бы, что и граф гидрографии также должен быть планарным, поскольку трудно представить одно озеро над другим. Однако автору этих строк довелось видеть карту части Франции, на которой на разных уровнях пересекались два водных канала! Отсюда следует, что при построении пространственных моделей мы должны быть готовы к неожиданностям и осложнениям подобного рода. Упомянутый аттракцион может служить тестовым объектом для проверки возможностей ГИС по представлению геометрии пространственных объектов.

Комосов Ю.А.

Дискуссия показала, что применение ГИС в новых предметных областях будет приводить к необходимости моделирования не только новых свойств объектов, что достаточно очевидно само по себе и не является сложной проблемой, но и новых видов отношений между объектами. Доказательством этого тезиса служит сообщение О.Г. Емельянова, в котором говорится, что при геомоделировании в гидрографических целях необходимо отображать отношения агрегации, ассоциации и отношения, названные им «ведущий — ведомый». Необходимость представления отношения агрегации хорошо известна из автоматизированного проектирования, в некоторых САПР присутствуют более 200 уровней отношения агрегации. Автор настоящей публикации не неофит в области геоинформационного моделирования, но не предполагал, что необходимость передачи отношений «ведущий — ведомый» (отображаемых, в частности, в АСУ технологическими процессами) может возникнуть при геомоделировании. Словом, как предлагал М.М.Жванецкий, давайте обсуждать вкус омаров с теми, кто их ел. Если авторы SXF заинтересованы в расширении области его применения, то они должны не защищать его даже тогда, когда защита невозможна, а вникнуть во все замечания и предложения и поработать над расширением возможностей формата. Для ГИС-сообщества вывод заключается в необходимости изучения как можно более широкой сферы применения геоинформационных моделей. И поскольку с экспансией ГИС в новые проблемные области будет происходить расширение множества отображаемых объектов, свойств и отношений, постольку ГИС-сообщество должно быть готово к периодическому расширению стандарта обменного файла, если это сообщество нуждается в обмене данными между любыми предметными областями.

Однако необходимо сохранять объективность и не предъявлять необоснованных претензий к поставляемым Роскартографией пространственным данным. В настоящее время чрезмерным является требование представлять пространственные данные единым целым, без разбиения на номенклатурные листы. Конечно, в хранении интегрированной модели есть определенные преимущества: операция «сшивки» (интеграция нескольких моделей в одну) будет выполнена один раз, а извлечение из интегрированной модели некоторых подмножеств данных осуществляется автоматически и намного быстрее. Но по экономическим соображениям (и ограничениям) пространственные данные еще достаточно долго будут создаваться и обновляться по отдельным фрагментам. Эти фрагменты будут больше или меньше, но они будут. Сформировать единственную базу данных на всю территорию России едва ли возможно (по техническим причинам) и едва ли нужно (по соображениям здравого смысла). Выиграет от подобной интеграции только владелец такой базы данных. Форма собственности при этом не имеет никакого значения. Обратите внимание на фразу в письме ФКЦ: «Должно быть создано единое покрытие цифровой картографической основы минимум на территорию субъекта РФ…. С целью публикации этих сведений в сети Интернет в базе геоданных должен быть сформирован единый массив цифровых пространственных данных с покрытием на всю территорию РФ»². Неужели в приказе Минэкономразвития России под единой электронной картографической основой подразумевается существование базы пространственных данных на всю территорию РФ в единственном экземпляре? Поскольку хранить несколько экземпляров одной базы в активном состоянии проблематично с точки зрения их синхронного обновления. Сами собой возникают определенные вопросы. Умеем ли мы читать приказы? Для чего объединены под одной крышей Роскартография и Росреестр?

Горбачев В.Г.

По мнению скептиков, если дела идут плохо, то в ближайшее время они пойдут еще хуже, а если они идут хорошо, то вы чего-то не замечаете. Владельцем такой интегрированной базы пространственных данных на первых этапах будет государство. Но что будет дальше, когда все вокруг будет уже приватизировано? От этого желание приватизировать у некоторых людей станет еще сильнее. Не так сложно довести любое государственное предприятие до банкротства, например, установив нужные государственные расценки на его продукцию или услуги. Затем можно объявить о принципиальной неспособности государственного сектора на эффективную работу, передать «единую и электронную» основу в частные руки и уже не проявлять трогательную щепетильность в ценовой политике. Угроза реализации такого сценария существует. Отдали же в Соединенных Штатах печатание долларов в частные руки. В России возможностей еще больше, и нельзя сказать, что вероятность подобного развития событий является нулевой.

Также нельзя согласиться с прозвучавшими в дискуссии сожалениями, что поставляемые Роскартографией пространственные данные не содержат всех сведений, необходимых различным категориям пользователей. Получение и представление любых объектов и их свойств в пространственных моделях требует определенных затрат, что отражается на стоимости моделей не лучшим образом. Поэтому топографические карты и соответствующие им геоинформационные модели создаются по принципу разумной универсальности (разумной достаточности). Особенность топографических карт в том, что они сообщают «немногое о многом», тогда как специальные карты и планы содержат «многое о немногом». Состав отображаемых на топографических картах и планах объектов и сообщаемых о них сведений формировался на протяжении длительного периода и его можно считать оптимальным или субоптимальным. Сказанное, конечно, не означает его принципиальной неизменности. Но предложения по изменению состава объектов, отображаемых на топографических картах и планах, должны быть конкретными. Если большинство пользователей сочтет такие предложения актуальными, то, надо надеяться, они будут приняты и учтены в очередной редакции условных знаков. Необходимость периодической корректировки и переиздания условных знаков существует объективно. Так, ни в каких существующих условных знаках нельзя найти обозначения для объекта «полигон захоронения отходов». Когда последний раз издавались условные знаки, объектов такого типа не было.

Нельзя согласиться и с упреками в отсутствии самодостаточности формата SXF. Необходимость использования при конвертировании файла классификатора следует считать достоинством SXF, а не недостатком. Если же кто-то работает с ГИС, не требующей наличия классификатора, то это означает, что такой классификатор «зашит» в программном обеспечении. Конечный пользователь не имеет доступа к перечню моделируемых объектов и их свойств. При изменении состава моделируемых объектов или их свойств потребуется небесплатная модификация программного обеспечения. Если ГИС «Панорама» или другая ГИС требует при конвертировании классификатор, то это может указывать на контроль принимаемых данных. При этом могут проверяться: допустимость типа локализации каждого объекта, допустимость кода типа объекта и кодов названий свойств, наличие всех обязательных свойств объектов, отсутствие пропусков среди них, допустимость значений свойств объектов, корректность типов данных и т. п. Подобного рода верификация позволяет уменьшить количество ошибочных данных во входном потоке.

Зернов К.А.

Заслуживают внимания соображения С.В. Серебрякова о необходимости создания и развития Российской инфраструктуры пространственных данных (РИПД) с целью повышения эффективности территориального управления на различных уровнях власти, а также о необходимости доступа к информационным ресурсам РИПД через поисково-обменную среду (систему геопорталов сети Интернет) с инструментами поиска информации по стандартизованным описаниям (метаданным) с помощью распределенных сервисов анализа, обработки и визуализации пространственных данных. Однако для создания РИПД требуется время, а обмен пространственными данными и канал такого обмена нужны уже сегодня. Актуальность проблем обменного формата и вероятных проблем при конвертировании подтверждается беспрецедентностью дискуссии. Поэтому едва ли можно согласиться с утверждением С.В. Серебрякова, что рассмотрение SXF в качестве универсального обменного формата в контексте РИПД некорректно. Как представляется, обменный формат и РИПД значительное время будут сосуществовать. До создания РИПД обменный формат будет единственным каналом обмена данными между различными ГИС. Безусловна правота С.В. Серебрякова в том, что РИПД должна быть территориально распределенной системой сбора, обработки, хранения и предоставления потребителям пространственных данных, планы же по концентрации пространственных данных на территорию всей РФ в единственной базе данных представляются в некоторой степени фантастическими.

Высказывания некоторых авторов о предпочтительности объектно-ориентированной модели пространственных данных кажутся рискованными и требующими уточнения. Термин «объектно-ориентированный» перекочевал в геоинформатику из программирования, где под ним понимается совершенно определенная парадигма, прогрессивная методология разработки программного обеспечения. Если объектно-ориентированная модель пространства трактуется как «объектовая» модель, противоположная топологической модели, то такого решения следует всячески избегать, поскольку оно провоцирует появление топологических ошибок как в обменном формате, так и в базах данных.

Косяков С.В.

Участники дискуссии поднимают и правовые проблемы. Во-первых, отмечается недопустимость создания преференций для одной системы (В.Ю. Адрианов, А.С. Ардяков, Е.О. Гамов, В.Г. Горбачев, К.А. Зернов, В.В. Куртеев, Д.Ю. Мыльников, И.И. Юристов). Если же называть вещи своими именами, то надо признать, что некоторые авторы просто возмущены созданием льгот подобного рода. Во-вторых, вопросы антимонопольного законодательства при придании статуса стандарта формату SXF увязываются с авторским правом в геоинформатике вообще, и эта проблема рассматривается в более широком плане (А.С. Ардяков, Н.Н. Казанцев, С.В. Косяков, А.П. Кузнецов, В.В. Куртеев, Д.Ю. Мыльников, И.И. Юристов). Общее мнение сводится к тому, что авторские права не могут принадлежать частной фирме. Авторы убеждены, что права должны принадлежать государству, а классификатор должен быть открытым, что означает возможность свободного доступа к нему и использования в программных продуктах и базах данных. Но, может быть, в данном случае следует различать авторские права и права собственности? Если даже оставить пока вопрос об авторских правах нерешенным, большинство, наверно, согласится с тем, что право собственности должно принадлежать государству.

Дискуссия не свелась к простому отрицанию формата SXF, было высказано достаточное число конструктивных предложений. Прежде всего, почти единодушно отмечается лидирование стран Европы и Северной Америки в геоинформатике с вытекающей из этого факта необходимостью изучения их опыта. Далее мнения заметно расходятся, что можно понять, поскольку масштабные (затратные) исследования состояния дел в зарубежной геоинформатике не проводились. Авторы предлагают те решения, с которыми знакомы и которые считают прогрессивными. В.Ю. Адриановым предлагается в качестве примера спецификация SDTS, представляющая собой не описание способа кодирования файлов (как SXF), а концептуальную систему для представления пространства. Е.О. Гамов обращает внимание на результаты таких международных организаций, как Open Gespatial Consortium, Inc. (OGS; документ OGC 07-036) и ISO (документ ISO 19136:2007), и возможность использования в качестве обменного формата GML. О.Г. Емельянов предлагает использование опыта Международной гидрографической организации и разработанных ею стандартов S-57 и S-100. К.А. Зернов в качестве наиболее достойных кандидатов называет современные форматы WMS и WFS, разработанные OGC. С.В. Косяков рекомендует XML как носителя универсального синтаксиса. А.П. Кузнецов указывает на широко используемые форматы SXF, GDF, SHP, MIF/MID, но сам же говорит об их проприетарности, связи с определенными коммерческими организациями. С.В. Серебряков отмечает положительные стороны обменного формата XLS. А.В. Скворцов и Д.С. Сарычев говорят о принадлежности России к Международной организации по стандартизации и вытекающей из этого факта необходимости гармонизации национальных стандартов со стандартами ISO и иными. Можно согласиться с этими предложениями в том смысле, что следует использовать заложенные в них принципы (но не копировать перечисленные стандарты один к одному). М.Ю. Хромов подводит итог всемирных изысканий, справедливо отмечая отсутствие единого универсального формата.

Хромов М.Ю.

Отсюда следует необходимость организации НИР с целью изучения опыта решения проблем унификации и стандартизации в качестве подготовки к разработке государственного стандарта на внешнее представление пространственных данных. Возможно, изучение указанного опыта могло бы стать первым этапом более масштабной работы, конечной целью которой явилось бы формирование таких стандартов. Но по причине экономической неэффективности такой НИР в понимании современных старших экономистов она вряд ли состоится. Представление о порядке затрат на жизненно важные операции обмена пространственной информацией дает выступление Н.Н. Казанцева, отметившего, что переработка цифровых карт может превышать стоимость их создания. На очередное «переоцифровывание» значительной части территории РФ деньги найдутся, на НИР — нет.

Последний факт — отсутствие универсального формата — послужил стимулом для ряда организаций (ИТП «Град», CSoft и ФГУП «Уралгеоинформ») к кооперации с целью разработки системы требований к представлению пространственной информации, о чем сообщил в своем выступлении А.М. Ставицкий. Таким образом, предложения А.Г. Халтурина, В.Г. Горбачева и Ю.А. Кравченко о целесообразности разработки под эгидой ГИС-Ассоциации требований к обменному формату несколько запоздали. По мнению, выраженному А.М. Ставицким, разработка универсального обменного формата, как своеобразного ГИС-эсперанто, является бесперспективным занятием, так как данные о пространственных объектах в различных ГИС структурируются различным образом. Участники указанного проекта в итоге предполагают получить правила описания объектов, используемых в ГИС-проектах любого уровня, что позволит достаточно просто (по мнению авторов этой инициативы) решить проблему обмена пространственными данными.

С.В. Серебряков

Безусловно, ГИС-сообщество с интересом и надеждой будет ожидать завершения названной разработки и желать ей успеха. Но автор настоящей публикации должен сказать о своем скептическом отношении к данному начинанию. Такие попытки уже предпринимались. Так, в системе «РАСТР-2» документ под названием «Правила описания объектов» представлял собой объемный том. Была проделана большая и тщательная работа, в итоге оказавшаяся невостребованной. Проблема заключается в практической невозможности повторения подобных правил описания объектов в других программных продуктах, точнее, в каждом из них. Решение проблемы унифицированного описания объектов заключается, как это ни парадоксально звучит, почти в полном отказе от правил описания объектов и замене их информационными геометрическими темплетами, а также использовании топологических (графовых) моделей пространства. Предложения по данному вопросу были опубликованы в первом номере журнала «Известия вузов. Геодезия и аэрофотосъемка» за 2009 г.

Наряду с необходимостью стандартизации внешнего представления геоинформационных моделей в выступлениях отмечается потребность в унификации представления прочих геоинформационных ресурсов: растровых фотографических изображений земной поверхности, регулярных и нерегулярных моделей рельефа, растровых и векторных картографических изображений и т. п., с чем можно согласиться. К этому вопросу мы вернемся ниже. Наконец, О.Г. Емельянов и Д.Ю. Мыльников поднимают важный вопрос обновления пространственных данных. О.Г. Емельянов к тому же рекомендует решения, принятые Международной гидрографической организацией.

Автор обзора хотел бы добавить некоторые замечания от себя. Так, чтобы судить о возможности использования формата SXF в качестве стандарта внешнего представления пространственных данных (межсистемного интерфейса), следует разработать требования к обменному формату (ОФ), затем примерить их к SXF и другим претендентам на роль ОФ. Без таких требований проводить подобный кастинг не имеет смысла. Таким образом, ближайшая задача заключается в формулировании требований к ОФ.

Халтурин А.Г.

Стандарты должны ограничивать разнообразие, а не поощрять его. В технических системах ограничение многообразия является экономически выгодным. Следовательно, стандарт ОФ пространственных данных не должен предусматривать все множество существующих эллипсоидов, проекций, координат и т. п. Стандарты вообще должны основываться на прогрессивных принципах, а не устаревших концепциях. ОФ должен служить только для представления пространственных объектов и не содержать каких-либо элементов картографического изображения (подписей, шрифтов и т. п.). Для обмена картографическими изображениями в электронном виде должен разрабатываться самостоятельный стандарт на представление электронных карт. Данное требование является категорическим и поддерживается почти всеми участниками дискуссии.

В письме ФКЦ «Земля» между строк можно обнаружить обеспокоенность содержанием получаемых цифровых данных. Эта проблема представляется более важной, чем сам SXF. Она начинается со злосчастного термина «цифровые карты», который следует изъять из обращения и заменить на «цыфровые» карты. Первые цифровые модели местности предназначались для решения прикладных задач. Позднее была осознана возможность использования геоинформационных моделей для целей картосоставления. Данное обстоятельство нашло свое отражение в ГОСТ 21667-76 «Картография. Термины и определения», где цифровая карта трактуется как «цифровое отображение содержания карты3». С течением времени произошла подмена содержания карты картографическим изображением. Отображаемое (содержание) заменили отображающим (изображением, знаком). «Цыфровые карты» — корявые копии обычных карт. Авторы отзывов дружно отмечают, что SXF и классификатор предназначены для подготовки карт к изданию. Его разработчики и Роскартография не хотят признать этот очевидный факт. Но если ЛЭП на застроенной территории и ЛЭП на незастроенной территории — разные объекты, то больше нечего обсуждать.

Ставицкий А.М.

Сейчас поздно говорить об обменном формате, беспокоиться нужно было раньше. Мина заложена в приказе Минэкономразвития России № 467 от 24 декабря 2008 г., которым в качестве государственного информационного ресурса утверждается единая электронная картографическая основа (ЕЭКО). Миной собственно является слово «картографическая». Проблемы с использованием этого термина уже упоминались выше. Вместо «единой электронной картографической основы» требуется «единая геоинформационная основа». И еще раз повторим, что дело не в слове, а в концепции. Картографическая основа трактуется однозначно как совокупность карт. Если отсканировать бумажные карты, то и они будут электронной картографической основой! Роскартографии нет резона брать ответственность за эти непонятные (для нее) геоинформационные модели.

Вопрос ФКЦ «Земля» о конвертировании в MapInfo, ArcGIS и другие ГИС не корректен. Его нужно задавать разработчикам указанных ГИС или тем, кто принимал их в эксплуатацию. Конвертирование из обменного файла в любую (!) ГИС является проблемой этой ГИС. Что не снимает проблемы качества обменного формата. Проблема обменного формата — обеспечение возможности корректного представления любого фрагмента пространства.

Ситуация с SXF не столь безобидна, как представляется некоторым. Для нормальной ГИС вывод разумных данных в любом удобоваримом формате — рутинная техническая задача, не требующая никаких изменений технологии и других эпохальных свершений и героизма. Если концепция системы и модель мира дефективные, то такие свершения потребуются. Понимают ли Минобороны России и Минэкономразвития России, во что они втянуты?

По большому счету, Минобороны России сегодня нужны только карты, на которые можно смотреть, и координаты целей в цифровом виде для автоматических систем наведения. Военным никакого дела нет до топологической корректности и прочей шелухи, придуманной досужими гражданскими. На этом обсуждение SXF и «Панорамы» можно закончить. Необходимо понять, что запросы Минобороны России — лишь малая часть потребностей экономики, нужд всех потребителей пространственных данных. Отождествление военного ведомства со всем государством недопустимо. Не частное дело Роскартографии — вид выпускаемой ею продукции. ГИС-Ассоциации стоит проявить инициативу и провести анализ информационных потребностей, а затем методом народной стройки разработать стандарты внешнего представления пространственных данных.

Тема секретности явным образом практически не прозвучала в процессе дискуссии, тем не менее, секретность пространственных данных самым непосредственным образом влияет на объемы обмена ими, их распространения. Если проблема излишнего засекречивания не будет решена, то все разговоры об обменном формате совершенно ни к чему по той простой причине, что обмена фактически не будет. Решение проблемы секретности должно быть разумным. В связи с этим можно напомнить некоторые факты. В 1927 г. И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов засекретили телевидение, потому что оно могло применяться в военных целях. И чем это закончилось? Не так давно секретными являлись номера домов на планах крупных масштабов. Хорошо, что не додумались стирать номера на самих домах. В 1992 г. В.Р. Ященко — последний начальник ГУГК при Совмине СССР — в своем выступлении по центральному телевидению среди прочего отметил, что закончено картографирование всей территории Советского Союза в масштабе 1:25 000 (240 тыс. номенклатурных листов) и территории Антарктиды в масштабе 1:100 000 (при отсутствии там геодезических сетей). Это во времена старых технологий и «неэффективной» плановой экономики! Неужели почти через 20 лет интенсивного развития средств дистанционного зондирования и автономного определения координат более доступная, чем Антарктида, территория России еще являет собой terra incognita для некоторых развитых стран? (Во времена СССР самые точные прогнозы урожайности зерновых на нашей территории делало ЦРУ.)

Давайте на одну чашу весов положим гипотетическое повышение эффективности гипотетических боевых действий гипотетического противника при попадании в его руки наших карт, а на другую — реальное снижение эффективности ежедневных решений наших властных структур и хозяйствующих субъектов из-за отсутствия информации о собственной территории. В США решения о продаже другим государствам военной техники принимаются министерством торговли. Разумность такого подхода очевидна: частные фирмы в погоне за прибылью продадут что угодно кому угодно, министерство обороны — никому ничего. Задача министерства торговли — получить решение, оптимальное для государства в целом. Будет логично, если Министерство экономического развития РФ примет решение, выслушав все заинтересованные стороны — другие министерства и ведомства, частный сектор экономики, а не только Мин-обороны России.

На этом критическую часть обсуждения проблем обмена пространственными данными можно закончить и перейти к конструктивной части, рассмотрению перечня первоочередных действий. Необходимость интенсификации обращения геоинформации в экономике страны, в российском обществе требует безотлагательной унификации и стандартизации представления следующих ресурсов:
— данных дистанционного зондирования Земли;
— семантической информации об объектах пространства;
— геометрической информации об объектах пространства;
— внешнего представления пространственных данных;
— моделей топографических поверхностей;
— электронных картографических изображений.

Первая из названных проблем не относится к слишком сложным и может быть решена в короткие сроки и без особых затрат, но даже здесь пользователей могут ожидать сюрпризы. О.В. Беленков в своем выступлении сообщает о необходимости «формирования ортофотопланов в различных топографических зонах». Здесь имеются в виду зоны проекции Гаусса — Крюгера. Не исключено, что и данные дистанционного зондирования будут представляться в этой проекции. Поэтому стоит изучить опыт Google, хранящего ДДЗ на территорию всего земного шара.

Вторая проблема — представление семантической информации. По мнению всех выступавших по данному вопросу, она заключается в разработке и стандартизации классификаторов картографической (или топографической) информации. Я не могу согласиться с данным мнением, даже если останусь в абсолютном одиночестве. Идея классификаторов изжила себя. Это мертворожденная идея, как и идея самолета с машущими крыльями. Хотя некоторые энтузиасты разрабатывают такие летательные аппараты до сих пор. Я предлагаю подумать над следующими фактами.

Необходимость унификации и стандартизации пространственных данных понимали 30 лет назад или даже раньше. Поэтому в средине 1980-х годов было объявлено о создании Единой системы классификации и кодирования картографической информации (ЕСКККИ). Эта система представляла собой разработанный 29-м НИИ МО РФ классификатор картографической информации для цифровых карт средних и мелких масштабов и подготовленный в НИИ прикладной геодезии классификатор топографической информации (отображаемой на картах и планах масштабов 1:500–1:10 000) для цифровых моделей. Эти два классификатора формировались автономно и не имели абсолютно ничего общего между собой, но ведь участие в подобной деятельности очень престижно! Поэтому каждый из указанных НИИ поставил согласующую подпись под разработкой другого. Единственное, что могло хоть как-то объединить эти два продукта — общий недостаток кодирования, известный как контекстная зависимость.

Рассмотрим, что такое контекстная зависимость. Тип объекта представляется 8-значным иерархическим кодом, указывающим местоположение объекта в используемой системе классификации объектов пространства. Смысл любого последующего символа зависит от смысла каждого предшествующего символа. Чтобы правильно понимать смысл последнего символа в этом коде, принимающая система должна правильно понимать смысл всех предшествующих символов! Таким образом, принимающая ГИС должна быть полностью компетентна в этой системе классификации, хотя ее собственная система может кардинально отличаться. И каждый объект должен «таскать за собой» свое место в классификационной таблице.

Чтобы пояснить нелепость подобного представления информации, попробуем рассказать басню И.А. Крылова «Квартет» языком классификатора картографической информации: млекопитающее, отряд…, подотряд…, род…, вид…, подвид… осел и млекопитающее отряд…, подотряд…, род…, вид…, подвид… козел и млекопитающее отряд…, подотряд…, род…, вид…, подвид… мартышка и млекопитающее отряд…, подотряд…, род…, вид…, подвид… мишка и т.д. А там еще семейства, подсемейства и т. п. Это не смешно, а грустно.

ГИС, принимающей данные, при решении задач нет никакого дела до классификации объектов в передающей системе. Но если ее задача заключается в вычерчивании топографических карт, то принятая в «Панораме» классификация становится для нее архиважной. Юмор же заключается в том, что совершенно не требуется передавать с каждым объектом его положение в родовидовом дереве. Достаточно каждому типу объекта присвоить уникальное целое число, а отношение таксономии хранить в базе пространственных знаний.

Как сообщил О.В. Беленков, такой сомнительный способ представления применяется в Минобороны России более 15 лет (на самом деле гораздо больше, как минимум, с 1986 г.). Действительно ли, как считают некоторые участники дискуссии, «классификаторы, разработанные КБ «ПАНОРАМА», имеют ряд несомненных достоинств»? Этому действительно нужно отдавать должное, «как наследию российской школы цифровой картографии»? Так и хочется сказать: «Ну и наследили!». И некоторые действительно считают, что эти «опыт и знания» заслуживают уважения, или это злая ирония? Не хочется указывать автора, например, следующих слов: «На сегодняшний день принятие SXF в качестве обменного формата было бы логическим завершением многолетнего труда сотен и тысяч профессионалов и использования их богатейшего наследия». Пусть это высказывание останется на его совести.

Кроме того, классификаторы пространственной информации не содержат всей информации, необходимой как при вычерчивании топографических карт, так и при решении прикладных задач с использованием геоинформационных моделей. Поэтому для решения проблемы представления семантической информации требуется разработка базы пространственных знаний. Структура и содержание таких знаний были описаны в статье, опубликованной в № 4 журнала «Геодезия и картография» за 2002 г.

Для решения проблемы представления геометрических данных требуется разработка информационных пространственных темплетов, являющихся аналогами образов объектов пространства, хранимых в памяти человека. Но об этом уже говорилось выше.

Разработка структуры обменного файла, т. е. внешнего представления пространственных данных, должна начинаться с формулирования требований к нему и их обсуждения. Лишь после этого можно проектировать структуру самого обменного файла. Очевидно, что решение данной задачи неоднозначно. Одной и той же совокупности требований может соответствовать множество структур данных. Сложность задачи заключается в том, что при минимуме конструктивных элементов обменный файл должен обеспечивать возможность отображения фрагментов пространства любой сложности. В принципе, с помощью всего двух символов (0 и 1) можно смоделировать все многообразие мира.

Для создания возможности обмена картографическими изображениями в электронном виде требуется разработка языка описания и манипулирования ими. В некотором смысле — аналога языка описания и манипулирования данными, принятого в системах управления базами данных. Основные черты такого языка были представлены в статье «Об исчислении картографических изображений и языке картографического отображения», опубликованной в № 10 журнала «Геодезия и картография» за 2002 г.

Таким образом, предстоит проделать огромную работу. Выполнить ее на общественных началах не представляется возможным. Максимум, что можно сделать, это разработать обменный формат. Осуществление остальных пунктов возможно в рамках многолетних (бюджетных) НИР. Однако у автора к возможности выполнения таких работ отношение более чем скептическое. За период демократических преобразований отраслевая наука развалена почти полностью. Маловероятно, что властные структуры осознают тот факт, что геоинформатика является наукоемким производством. Но даже если такое и произойдет, на формирование коллективов, способных решать задачи, уйдет два-три года. Имеется в виду не прием на работу, а врастание в проблемы геоинформатики. Следовательно, по оптимистической оценке, нас ждут «семь тощих лет».

Автор хотел бы попытаться объяснить свой крайний пессимизм. Все ГИС-сообщество (организации и предприятия Роскартографии, частные фирмы, потребители геоинформационной продукции) представляется ему в виде любителей подледного лова рыбы, оказавшихся на огромной оторвавшейся льдине. Ветер и течения несут льдину в открытое море, и это движение непредсказуемо и неодолимо. Любители рыбы могут проводить обсуждения ситуации на конференциях. Протестовать против стихии на митингах и проводить демонстрации. Создать свою общественную организацию и выбрать ее президента. Публиковать статьи на страницах созданных ими журналов. Некоторые даже могут бросать в море бутылки с записками на имя президента страны. Уже берега не видно, а льдину как несло, так и будет нести. Но после метеорологических наблюдений рыбаки установили, откуда дует ветер. А дует он из Минобороны России.

В.Ю. Адрианов в своем отзыве отметил, что руководство страны вынуждено было вмешаться в ситуацию с требованием модернизации отрасли. И объяснил застой в отечественной геоинформатике монополизмом Роскартографии и Минобороны России. Если бы! Давайте разобьем предприятия Роскартографии на малые конторы размером в одну, две или три бригады. С монополизмом будет покончено, и позиции ООО «ДАТА+» на рынке, конечно, заметно усилятся. Но возрастет ли при этом научно-технический потенциал отечественной геоинформатики? Скорее наоборот. Но вся Россия не может зарабатывать на промоушне импортных ГИС, как это делают некоторые фирмы.

Так что прав, скорее, Н.Н. Казанцев, когда говорит: «Распространенная линия — «у нас уже все хорошо, а дальше, если будете давать нам денег, будет еще лучше» — хоть и создает иллюзию всеобщего благоденствия, но провоцирует на уменьшение вложений в данную отрасль (зачем вкладывать деньги туда, где и так хорошо)». Прежнее руководство Роскартографии заслужило упрек в неспособности доказать необходимость серьезного финансирования научных исследований и разработок в геоинформатике. Так что к застою в геоинформатике в определенном смысле приложили руки и властные структуры. В частности, ошибкой представляется лишение Роскартографии статуса федеральной службы.

Руководство страны было к этому определенным образом подготовлено. И довольно правильно подготовлено. Кем — вычислить несложно. На должность руководителя «отрасли геодезии и картографии» вновь назначен представитель ВТС. Прецеденты были в СССР, в демократической России, поэтому уже можно говорить о становлении традиции. Неужели перевелись специалисты без погон?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, вернемся в те времена, когда руководителем Роскартографии был назначен полковник Н.Д. Жданов. Одновременно на всех ключевых постах службы оказались представители Минобороны. Оперативно было создано семь центров геоинформатики, которые приступили к созданию злополучных «цыфровых карт» в промышленных масштабах. При этом использовалась технология «карта — цифровая карта», тогда как оптимальной является технология «геоинформационная модель — карта». Таким образом, предприятия Роскартографии создавали обычные карты по технологиям 1970-х годов, а центры геоинформатики их «оцифровывали». Финансирование центров в разы превышало объемы финансирования предприятий. Трудно судить, насколько были оправданы подобные меры с точки зрения военных, но развитие Роскартографии они задержали лет на 7–8.Таким образом, можно сделать вывод, что тогда в Минобороны что-то произошло, и ему срочным образом понадобились «цыфровые карты». Мин-обороны нашло аргументы для тогдашнего руководства страны в необходимости подобных мер.

Если судить по некоторым признакам, то и на этот раз в недрах военного ведомства что-то произошло, и оно опять нашло аргументы. В № 9 журнала «Геодезия и картография» за 2009 г. опубликована производящая впечатление лихорадочно сверстанной и далеко неоднозначная Концепция развития отрасли геодезии и картографии. Некоторые ее моменты обнадеживают. Так, едва ли не впервые в истории представители ВТС говорят об унифицированных цифровых моделях местности! Другие моменты очень настораживают. Например, «…с его использованием нельзя создать ни топографическую карту государственного, военного назначения, ни отраслевую карту». Очень непонятная фраза, в которой государственными объявляются только военные карты. Почему государственное назначение — это военное назначение? Или гражданские — люди второго сорта, которым будет достаточно неких «негосударственных» карт.

В этой статье можно найти еще одну интересную и загадочную фразу: «Коммерческим предприятиям негосударственного сектора, обладающим достаточно гибкими цифровыми зарубежными технологиями с возможностями быстрого адаптирования к созданию любого вида тематической геоинформации, целесообразно ориентировать свою деятельность на оперативное изготовление отраслевых и отдельных видов стандартной геоинформации». Эта чуть ли не по-солдатски прямолинейная рекомендация частному сектору не путаться под ногами при решении государственных задач «отраслью геодезии и картографии» все-таки вызывает некоторые вопросы. Базовая и стандартная продукция будут создаваться этой отраслью по негибким технологиям? Или по гибким технологиям, но они не будут продаваться частному сектору? Если — да, то почему? А если существуют «достаточно гибкие» отечественные технологии или появятся таковые, то почему ими нельзя пользоваться, а только зарубежными? Наверно, хорошо было бы прежде спросить частный сектор, нужны ли ему вообще чьи-либо рекомендации. В этой фразе уже намечена конфронтация руководства «отрасли геодезии и картографии» с частным сектором. Ради чего?

Вызывает сожаление не то, что на должность руководителя Роскартографии назначают представителей ВТС, а то, что они не могут избавиться от психологии и мышления военпредов (института, существовавшего на заводах, выпускавших военную продукцию). Упомянутая концепция не дает оснований для оптимизма, поскольку в ней четко просматривается ориентация отрасли на потребности Минобороны России. Новый военпред в Роскартографии приступил к исполнению своих обязанностей, и теперь едва ли последуют ожидаемые радикальные изменения в сфере производства и обращения геоинформации в РФ. Так что тем самым рыбакам на той самой льдине дрейфовать придется долго. А чтобы не было скучно, следует заняться разработкой требований к обменному формату и геоинформационным моделям.