— Ольга Николаевна, Ваш Центр уже 20 лет развивает российские (подчеркну) технологии в области спутниковой съёмки. То есть вы производите станции приёма спутниковой информации, получаете, собственно, снимки Земли из космоса и создаёте различные тематические сервисы, к примеру, для мониторинга пожаров, половодий или рубок леса. Что особенно приятно – что эти технологии внедряются в вузах и создаются центры космического мониторинга на базе университетов. Расскажите, пожалуйста, что из себя представляют эти центры космического мониторинга и на площадках каких вузов они уже созданы?
— С удовольствием расскажу об этом, потому что мне кажется, что в этой части Россия сегодня, к счастью для нас всех, опережает очень многие страны. Даже те, которые обладают гораздо более значительной космической группировкой, чем мы. Самый удачный и хороший пример центра космического мониторинга создан на базе Самарского государственного аэрокосмического университета, потому что он был организационно очень правильно. Его возможности используют непосредственно университет, правительство Самарской области, компания «Самара-Информспутник», некоммерческое партнерство «Поволжский центр космической геоинформатики». Таким образом, получилась «комбинация» людей или сочетание технологий, опыта применения данных, которое позволяет очень эффективно обслуживать интересы региональной администрации.
— Насколько давно создан этот центр, и с какими именно спутниковыми данными работают в СГАУ?
— Центр создан в 2006 году. Они работают с данными как оптической съёмки разного пространственного разрешения — от 70 см до 250 см — и с радиолокационной съёмкой с канадского спутника RADARSAT-1. Буквально сейчас проходит процедура сертификации приемной станции этого же университета для получение информации с новейшего спутника RADARSAT-2 той же канадской компании MDA.
— Насколько мне известно, RADARSAT-2 — довольно уникальный спутник. Почему именно в работу вуза он стал интегрироваться и в чём его преимущества перед другими спутниковыми системами?
— RADARSAT-2 — это один из уникальных спутников, который позволяет независимо от облачности, времени года и времени суток анализировать ситуацию в четырёх аспектах: можно работать по определению нефтяных пятен на поверхности моря, решая, таким образом, задачу мониторинга загрязнений. Также данные спутника позволяют наблюдать за ходом паводков и наводнений — у спутника есть возможность снимать Землю в разных поляризациях и таким образом улучшать дешифровочные признаки, например, ледового покрова, повышая качество анализа и принимаемых управленческих решений. В прошлом году мы уже использовали эти данные в режиме непрямого приёма. Теперь в лице Самарского центра приёма у нас появляется партнёр, у которого мы сможем, в том числе для своих задач и для выполнения государственных проектов заказывать эти данные.
— То есть я так понимаю, коли это университет, то данной технологией пользуются не только маститые учёные, но и студенты?
— Мы фактически говорим о том, что Центр космического мониторинга с одной стороны позволяет студентам реально работать с данными, получаемыми из космоса. То есть учащиеся не смотрят на какие-то отдельно взятые картинки в учебнике, а участвуют в нормальном производственном процессе. Не каждый студент способен на это. Потому что работа достаточно ответственная. Но те, кто заинтересован, могут участвовать прямо в процессе выполнения каких-то производственных задач. С другой стороны, такой центр позволяет формировать уникальный ряд данных, которые в последствие могут использоваться в том же в учебном процессе, не завязанном на решение каких-то оперативных задач.
— А самое главное, это не те данные, которые в библиотеке десятками лет хранятся, а материалы, которые получены и использованы здесь и сейчас...
— Да. Иметь доступ к такого сорта информации — это уникальная возможность. Мне кажется, что неважно, какая страна обладает самим спутником. Мы все как налогоплательщики во всех странах заплатили за 50-летнюю эру развития космических технологий и все имеем равное право на её использование. Я в этом смысле не понимаю ложного патриотизма, когда говорят: российские спутники, не российские, канадские, какие-то ещё…. Не важно! Мы все, жители этой планеты, имеем равные права на информацию. Если нашим вузам удалось, и наше государство поддерживает инновационные вузы и выделяет средства на внедрение новых технологий, чтобы университеты имели доступ к лучшей информации в мире, то это может только радовать.
— В последнее время, если честно, складывается ощущение, что в университетах начинается какой-то ажиотаж вокруг внедрения космической съёмки в научно-образовательный и хозяйственный процессы. Насколько мне известно, в ноябре, к примеру, открыты центры мониторинга на основе Ваших технологий в вузах Санкт-Петербурга и Архангельска. В декабре, насколько мне известно, состоится открытие такого центра в Перми. Ольга Николаевна, с чем Вы связываете такой своеобразный университетский бум?
— Во-первых, мы долго работали над тем, чтобы вузы захотели эту технологию осваивать. Мы всегда сотрудничали с вузами, даже тогда, когда у них не было денег. Мы поддерживали университеты в разных формах: организовывали бесплатные классы по обработке данных, предоставляли данные и т.д. Это не одним днём созданный ажиотаж. Это фактически, на мой взгляд, закономерный итог, я надеюсь промежуточный, в том числе в развитие нашей компании и всего того, что мы делали. Вузы — это абсолютно естественная площадка для, скажем, какого-то субъекта федерации, где должны интегрироваться новые технологии, решения задач в интересах региона, должны рождаться новые идеи. У меня интерес университетов к космическим технологиям не вызывает никакого удивления. Мы надеемся, что это не умрёт в связи с тем, что, например, закончится финансирование, акценты сменятся… или вузам придётся получать лицензии, которые будут ограничивать их деятельность. Например, сейчас вузы вынуждены обращаться в Российское космическое агентство за получением лицензии на приём и обработку данных. Насколько мне известно, в юридической практике других стран нет лицензирования приёма изображений Земли из космоса вообще, и уж тем более для образовательных учреждений. На наш взгляд такая диспропорция — когда приём и обработка лицензируются государственным органом, а распространение данных не лицензируется — фактически закрепляет наше отставание как сырьевой державы в той части, в которой мы как раз с этим боремся, объявляя программы модернизации экономики или принимая программы развития информационного общества. Получается, что мы (Россия) сами себе ограничиваем количество участников современного технологического процесса по получению и обработке данных. На наш взгляд, это надо менять.
— Надо менять законодательство? Или с чем связаны такие российские «парадоксы»?
— Это появилось не очень давно. В законе «О космической деятельности», на основе которого принято решение, есть определение, что в закон «О космической деятельности» входят приём и обработка данных, это появилось лет 5 назад как раз в связи с тем, что очень активно стали развиваться центры космического мониторинга. Наверное, регулирующие органы хотят быть в курсе, хотят как-то регулировать эти процессы.
— Мне кажется, не только с этим связано. Лицензия ведь всё же стоит денег.
— Я не знаю, там на самом деле процедура — такая нормальная бюрократическая процедура. Представьте себе: например, школа хочет купить станцию приёма метеорологической информации. А мы продавали такие станции в школы, мы с этого начинали. Когда мы начинали, никому в голову не приходило, что этой школе придётся пойти в лицензирующий орган, например, в РКА, и получить лицензию на приём и обработку данных! По-моему, только в кошмарном сне такое может присниться. А сейчас практически, если школа захочет купить аналогичное оборудование, не обязательно такое же по уровню, как университет, она должна будет получить лицензию. Дальше: сама по себе обработка данных какое отношение имеет к космической деятельности? В космическую деятельность обычно входило: запуск КА, управление КА, освоение космического пространства… Почему обработка космических данных относится к космической деятельности? Совершенно непонятно. Законодательно сейчас есть только один путь: надо практически менять закон о космической деятельности и вычёркивать оттуда приём и обработку. Это нормальный, прогрессивный шаг, который позволит нам всё-таки хоть в этой части быстро развиваться, а не создавать какие-то искусственные барьеры, в том числе на пути у вузов, студентов.
— Вы затронули тему школ. В школах тоже внедряются сейчас ваши технологии? И как? Что делают школьники со спутниковой съемкой?!
— Очень просто! Когда мы только начинали свою работу — компания, собственно, начиналась с того, что мы делали метеостанции для школьников. К примеру, меняется давление. Вы понимаете, как это надо показать ребенку, что в это время циклончик прошёл над Москвой, и поэтому давление упало. Элементарно!
— Да, вот для этого, в общем-то, и стоит создавать себе здоровую конкуренцию. Вы уже упомянули о том, что в России действительно очень много центров космического мониторинга в вузах. За сколько времени вы успели достичь таких больших результатов — в несколько десятков центров в университетах?
— Внедряем в вузы космические технологии с 1996 года — уже 12 лет.
— А если рассмотреть географию таких Центров, они расположены по всей стране?
— Да. Они работают в каждом федеральном округе, 22 субъектах федерации. Но это не только вузовские, это вообще центры космического мониторинга, функционирующие на основе наших технологий.
— Вы привели пример Самарского вуза. А какой ещё показательный пример можно привести? Я понимаю, почему, например, в Перми вы открываете центр: Пермь теперь третья культурная столица. Там, естественно, тоже нужен такой центр космического мониторинга.
— Один из старейших, очень хороших центров, например, работает в Алтайском университете. Они работают с базовой комплектацией приемной станции, с бесплатными данными, но занимают ведущие позиции в мире в области применения данных со спутников Terra и Aqua для мониторинга пожаров, паводков. Они очень тесно работают с американским Аэрокосмическим Агентством по корректировке алгоритмов обработки этих данных. То есть фактически они — часть мирового научного процесса. Сейчас совершенно уникальный центр открыт в Архангельске. Я считаю, что это достаточно революционная вещь, потому что сейчас всё больше внимания уделяется Арктике, а средств мониторинга арктических районов у нас практически не было.
Антенная система приемного комплекса «УниСкан-36», установленного в Северном (Арктическом) Федеральном университете, г. Архангельск
— То есть можно сказать, что Архангельск, если они действительно будут внедрять в научно-образовательный процесс эти технологии, станет таким своеобразным арктическим космическим форпостом. Что именно они смогут делать? Совершать проводку судов, мониторить ледовую обстановку?
— Во-первых, если будет осваиваться Штокман, то они смогут обеспечить безопасность платформы на Штокмане, мониторя айсберги, прежде всего. Это один из самых тяжелых вопросов. Потому что экономически угроза, которую представляют айсберги, и, например, консервация такой платформы — это 20 млн долларов просто за одну такую консервацию. Поэтому 10% такой суммы вполне может пойти на мониторинг. Я думаю, что совместно с Арктическим университетом, или сам вуз, мы сможем быть полезны компании «Газпром добыча шельф». Во-вторых, я надеюсь, что в С(А)ФУ будут решать вопросы, связанные с мониторингом нефтяных загрязнений в районах добычи. Аналогичные работы мы сейчас проводим в интересах «Лукойла», наблюдая за акваторией Северного Каспия. Также С(А)ФУ сможет принимать участие и предлагать свои услуги в области проводки атомного флота по Севморпути. Мы сейчас это делаем сами, но с удовольствием будем привлекать Арктический университет в качестве субподрядчиков, либо научим их это делать самостоятельно. То есть всё зависит от того, насколько активную команду единомышленников С(А)ФУ сумеет сформировать. Вот это очень важно.
— Насколько мне известно, у Вас и у руководителей этих центров есть идея, если Вы позволите, я её анонсирую, первый раз, наверное, публично, — есть идея создать образовательную вузовскую сеть центров космического мониторинга. Что позволит сделать эта сеть и зачем она создаётся?
— На мой взгляд, самое главное — это объединить все университеты, где работают Центры космического мониторинга. Ладно, мы себе создаём конкуренцию. Нам не хочется, чтобы университеты чувствовали какую-то конкуренцию между собой. Всё-таки они все уникальны и мы надеемся, что каждый из них найдёт свою нишу, как в научно-образовательной сфере, так и в практической. Также я думаю, что такая сетевая инфраструктура позволит решить основную проблему — проблему доступа к информационным ресурсам.
— Ага, ведь они действительно сейчас обособлены, а если у них будет один общий, скажем так, контейнер, общая база, то они смогут делиться информацией и анализировать, действительно, всё: циклоны те же, в конце концов, какие на Дальнем Востоке, а какие в Архангельске.
— Циклоны сегодня, к счастью, можно анализировать и не имея собственных станций приёма, потому что это довольно открытая информация, она размещена в свободном доступе в интернете. А более тонкие вопросы, не имея доступа к спутниковой съемке, вы не решите. Например, вы не сможете выявить нарушения легитимности строительства или рубки. По космическим снимкам легальность/нелегальность мы не определим, но факт наличия рубок/застройки можно обнаружить. Основное задача единой вузовской сети центров космического мониторинга заключается даже не объединении в смысле доступа к информации (хотя это тоже важно), но интеграция в смысле обеспечения, в том числе финансовой возможности покупки этой информации. Потому что, к сожалению, вся информация сегодня, которую мы используем, зарубежная — она требует денег. Никуда не деться. И каждый вуз отдельно, может быть, будет искать эти деньги с большим трудом. А когда мы объединяемся и вопрос выносится на уровень правительства, например, и принимается какое-то волевое решение, что «да, вот эту деятельность надо финансировать централизованно и вузы должны иметь доступ к этой информации бесплатно, за счёт государства», тогда даётся колоссальный импульс как раз производству продуктов с некой интеллектуальной добавочной стоимостью. Когда вузы не думают о том, где им взять денежку на то, чтобы получить исходную информацию, тогда они вкладывают весь свой интеллект и всю свою энергию в то, как её правильно обработать и дальше вывести на рынок, решить какие-то научные и образовательные задачи. Это, мне кажется, принципиальным.
— И насколько велика возможность, что государство эту идею поддержит? Есть ли уже какие-нибудь пошаговые решения в этой области?
— Мы очень надеемся на то, что все вузы, и лидеры этих вузов — очень сильные люди, каждый из руководителей вузов — личность в масштабе государства, и мне кажется, что если их не поддержат, то кого ещё в нашем государстве будут поддерживать?
— Ольга Николаевна, Вы ещё упомянули, что в законодательном плане есть ещё ряд небезынтересных вопросов. Если я правильно понимаю, Роскосмос является своеобразным монополистом в тех вопросах, которые касаются космоса. Есть ли какие-то препятствия с их стороны для развития ваших технологий? Может быть, стоит создавать системы частно-государственного партнёрства? И возможно ли это?
— На мой взгляд, основная проблема российского космоса сегодня (но это моё личное мнение) — в том, что у нас нет конкуренции в этой сфере. Пока что главное наше ведомство, отвечающее за производство аппаратов, за их запуски, за приём данных с них, является само себе заказчиком, исполнителем… Хотя, в частности, есть уже примеры, когда ведомства заказывают спутники. Например, Министерство сельского хозяйства уже заказывает свой собственный космический аппарат. Есть примеры, когда, например, компания «Газпром Космические Системы» пытается выйти на запуск серии собственных спутников, и они, в том числе в рамках частно-государственного партнёрства, мы надеемся, будут участвовать в каких-то государственных программах. В общем, немножко это всё двигается, и мы надеемся, что всё это будет постепенно и прогрессивно развиваться.
— Но то же самое Федеральное космическое агентство может использовать уже Вашу инфраструктуру приёмных центров, чтобы не создавать собственную, не вкладывать дополнительные средства…
— Сейчас есть программа, которая называется «Создание единой территориально распределённой системы приёмных центров». Мы даже участвовали в небольшой научно-исследовательской работе. К сожалению, она пока заявлена как программа до 2025 года с очень большим объёмом финансирования, и нам кажется, что она просто не отражает скорость развития технологий. На мой взгляд, до 2025 года всё уже кардинально изменится… Поэтому, конечно, мне кажется, хорошая здоровая прививка могла бы быть связана с развитием частно-государственного партнёрства, в хорошем смысле этого слова. Но этим надо заниматься.
ИТЦ «СКАНЭКС» входит в группу «Проект поддерживают» портала ГИС-Ассоциации
Инженерно-технологический Центр (ИТЦ) «СКАНЭКС» (www.scanex.ru) осуществляет оперативный прием данных с современных спутниковых систем ДЗЗ на сети собственных станций УниСкан™ и распространение данных MODIS со спутников Terra и Aqua через сервис EOStation через Интернет-сайт (http://eostation.scanex.ru ).
Инженерно-технологический Центр (ИТЦ) «СКАНЭКС» (www.scanex.ru) осуществляет прием на сети собственных станций УниСкан™ и распространение (http://catalog.scanex.ru ) радиолокационных данных RADARSAT-1 на территории России и стран СНГ в рамках лицензионного соглашения с Канадским Космическим Агентством и компанией MDA Geospatial Services Inc.
Инженерно-технологический Центр (ИТЦ) «СКАНЭКС» (www.scanex.ru) предоставляет интегрированные решения на рынке ДЗЗ: — прием на сеть собственных станций УниСкан™ и распространение (http://catalog.scanex.ru ) данных Terra/MODIS, Aqua/MODIS, IRS-1D, Resourcesat-1 (IRS-P6), Cartosat-1 (IRS-P5), Cartosat-2, SPOT 2, SPOT 4, SPOT 5, Formosat-2, EROS A, EROS B, RADARSAT-1, ENVISAT-1; — распространение данных Landsat 4/5/7, ASTER, TerraSAR-X, IKONOS, GeoEye-1, QuickBird, WorldView-1/2, ALOS, — разработка и поставка универсальных аппаратно-программных комплексовАлиса-СК™ (L-диапазон) для приема метеоданных NOAA, MetOp, FengYun и УниСкан™ (X-диапазон) для приема и обработки данных с разрешением до 0.7 м (www.scanex.ru/ru/stations); — разработка и поставка программ обработки изображений Земли из космоса ScanMagic®, ScanEx Image Processor®, ScanEx SPOT Processor®, ScanEx SAR Processor®, ScanEx ENVISAT ASAR Processor® (www.scanex.ru/ru/software); — создание геопорталов с использованием изображений Земли из космоса (www.kosmosnimki.ru); — выполнение тематических проектов с использованием данных ДЗЗ; — предоставление оперативного доступа к данным датчиков MODIS через Интернет (http://eostation.scanex.ru ); — реализация некоммерческих проектов по популяризации использования спутниковых снимков Земли в образовании, экологии, туризме и др. (www.transparentworld.ru).
RSS
Реклама
Новости Gisa.ru в Телеграм
