Избранные мысли о проблемах отечественного урбанистического образования
М.Г. Меерович (ИрГТУ, Иркутск)
Опять все с самого начала?!
Меерович М.Г.
Современная урбанистика перестала быть уделом лишь узкого круга профессионалов. Сегодня прямо или косвенно с ней соприкасаются и менеджеры высшего звена, и бесчисленные ряды штатных клерков: девелоперы, строители, маркетологи, проектировщики — разработчики документов территориального планирования, чины городских и областных администраций, руководство субъектов Федерации и муниципальных образований, специалисты по разработке градостроительных нормативов, охране объектов культурного наследия, юристы, специалисты по землепользованию, транспортники и др.
Земля и недвижимость — основные составляющие урбанистики — являются одним из наиболее мощных источников финансовых и политических выгод.
Рациональное планирование, регенерация крупных фрагментов городской территории и восстановление коммерчески привлекательного «архитектурного антиквариата» — объектов культурного наследия, прогнозирование инвестиций в недвижимость и тесно связанные с ней строительные программы, разработка градостроительных регламентов, правил землепользования и застройки и т. п. являются сферами деятельности, самостоятельно формирующимися фактически на пустом месте, так как опыт советского градостроительства к сегодняшней практике совершенно неприменим. Очень уж специфическими во время советского проектного эксперимента были идеология городского и сельского развития, административно-территориальное устройство страны, формы организации трудовых и бытовых процессов, принципы устройства «вертикали власти», траектории финансовых потоков и принципы их распределения, ценности жизненного уклада, идеалы и социальные ориентации, степень интеллектуальной свободы и способы публичного обсуждения проблем, эффективность критики действий власти и многое другое.
Однако это не стало уделом далекой истории — в искаженных формах советские феномены продолжают существовать и сегодня, воплотившись в среде российских городов и сел. Все попытки последних лет их кардинального реформирования не дали импульсов для нового понимания цивилизационной миссии современной России и нового уровня качества среды обитания.
Начальник, что делать будем?
Сегодня опыт и история отечественного градостроительства советского периода оцениваются, в основном, крайне негативно. И никто не изучает первый социальный проект, в котором все стороны жизни и деятельности поселений особого типа («соцгорода») формировались целенаправленно и сознательно. Хотя, наверное, этот опыт мог бы пригодиться в настоящее время, когда новое качество жилой среды тоже нужно формировать целенаправленно и сознательно.
Ситуацию осложняет тот факт, что подсказку невозможно подсмотреть в западных образцах, позаимствовать их и перенести на нашу почву. Не прививаются… Нормативно-законодательная специфика западных или азиатских стран требует критического осмысления, так как по прямой аналогии с их практикой действовать не получается — и западные, и восточные модели не применимы ни к чему отечественному. И прежде всего потому, что никакое государство не может быть суверенным, если для определения способа жизни своего народа использует понятия, категории, социальные практики и управленческие технологии, которые по своей природе происходят из ценностей и содержания жизни другого народа.
Овладение той гигантской системой знаний, которая именуется урбанистикой, крайне необходимо сейчас, когда нужно искать решения, не имеющие аналогов. Особенно в условиях, когда Россия экономически находится в капитализме, социально крепко увязла в устаревших общественных реалиях, доставшихся от СССР, а культурно либо с восторгом растворяется в чужих образцах, либо ежедневно безвозвратно теряется под напором отечественного хапужничества и разрушительства.
Красиво ни о чем …
Как ловко мы умеем осваивать новую фразеологию. Уже больше десяти лет громогласно твердим о столь необходимом нашим городам и селам устойчивом развитии. А какие новые учебные предметы, раскрывающие суть этого «устойчивого развития», мы ввели в программы подготовки? У нас сократилась доля разговорных (простите, гуманитарных) и историко-описательных дисциплин? У нас качественно изменилось содержание смежных предметов? Художественно-композиционная подготовка уступила место расчетам энерго- и ресурсосбережения, решению проблем транспортной доступности, повышения экологического качества среды? Анализ смог заменить болтовню «о красивости»? Все осталось прежним!
Мы продолжаем пичкать студентов «знаниевой жвачкой» советской закваски в рамках старых предметов, программ и учебников. И даже когда понимаем, что их следует менять, не знаем на что. На чем основывать новое содержание подготовки современного разработчика документов территориального планирования, разработчика местных градостроительных нормативов, специалиста по формированию правил землепользования и застройки? Какие современные технологии принятия планировочных решений должен осваивать студент?
Рис.1. Акценты в архитектурном образовании: красота или аналитика?
Мы уже много лет воодушевленно твердим о необходимости «преодолеть комплекс привязки к одной школе, к одной стране и обеспечить студентам «горизонтальную» образовательную мобильность». А сколько на это вуз, в котором мы трудимся, выделяет средств? Мы призываем проанализировать и осмыслить современные зарубежные программы подготовки архитекторов и даже иногда утруждаем себя переводом их на русский язык. И какие нововведения на их основе мы осуществили за все эти годы? Даже в тех случаях, когда в расписании все же появляются такие благозвучные предметы, как «основы теории менеджмента», «управление архитектурными и инвестиционными проектами» или «организация и управление архитектурной мастерской», мы «просвещаем» студентов байками из собственного опыта, а не практическими знаниями, потому что они так до сих пор и не выработаны — отечественная практика не отрефлексирована, а те представления, что существуют в систематизированном виде, доведенном до некоторых правил, — переписаны с западных учебников и абсолютно несовместимы с нашими реалиями.
Дяденька, дай порулить
Архитекторы оказались вытесненными из сферы принятия градостроительных решений. Конечно, огромную роль в этом «отлучении» сыграла советская система, законодательно закрепившая роль архитектора как визуализатора решений, принимаемых в совершенно иных инстанциях. В рамках советской «технологии ручного управления градостроительством» мнение архитекторов-планировщиков значительно уступало «по весомости» заключениям экономистов, транспортников, гидротехников, метеорологов, снабженцев, военспецов, политиков и др. За архитектором закрепилась роль изготовителя проектной документации, лишенная какой-либо возможности влиять на процесс ее реализации на конкретной территории или в конкретном объекте.
Советское руководство видело предназначение архитекторов не в том, чтобы формировать полноценную и красивую среду обитания людей, а в обеспечении руководства промышленного ведомства проектной документацией для размещения трудовых масс, необходимых для выполнения производственных заданий. Подобное отношение превращало градостроительное творчество в проектное производство, ускоренный поточно-конвейерный выпуск проектной документации, что вело к серьезной трансформации традиционной системы внутрипрофессиональных целевых установок. Планировщики, как и все прочие совслужащие, приучались соответствовать отведенному им месту в общегосударственной системе проектного дела.
Рис.2. Архитектор и власть
Градостроительная документация вместо того, чтобы выступать регулятором ведомственных и муниципальных строительных программ, фактически была нужна лишь в качестве средства территориально-пространственного оформления хозяйственных и производственных планов, во многом волюнтаристски принимаемых на местах или в «высоких кабинетах». А самое главное то, что решения архитекторов-градостроителей никто и не собирался воплощать. Эта политика имела долговременные последствия для качества среды обитания в стремительно растущих индустриальных городах-новостройках. Таковой она остается и поныне, во многом предопределяя проблемы наших поселений.
Смирно!
В архитектурных школах Европы и Америки планомерно сокращается влияние бюрократических структур, министерств образования. В западной системе управления образованием растет роль общественных, академических, профессиональных организаций и даже архитектурной критики и печати. У нас же руководство вузов вернулось к советской административно-управленческой иерархической структуре, в которой все решает узкий круг высшего начальства, для которого ученые советы, трудовые коллективы преподавателей и технического персонала, профсоюзы и т. п., как во времена всевластия партийно-государственного аппарата, играют декоративную роль. О какой инноватике в образовании может идти речь в этих условиях?
Ну кто так рисует?
Часто приходится слышать насмешки в адрес иностранных коллег, должным образом не обученных рисованию. Архитектор Ф.А. Новиков по этому поводу пишет: «Действительно, глядя на эскизы, исполненные едва ли не самым знаменитым сегодня Фрэнком Гери, трудно себе представить, что, оказавшись в классе рисунка МАРХИ, он сумеет нарисовать гипсовую голову Антиноя на твердую четверку. Зато постройки его по пятибалльной системе оцениваются на десятку». Наша система образования готовит к умению изображать прекрасное, в итоге у нас много архитекторов, рисующих на отлично, но в проектном деле едва дотягивающих до тройки.
Рис.3. Город – не «объект рисования», а «объект управления»
Если мы хотим хоть чуть-чуть реформировать существующее градостроительное образование, то должны перестать трактовать его как прикладной раздел архитектуры, в котором главенствуют законы прекрасного, пропорции, античные гипсы, правила композиции, эстетика форм, художественная образность застройки, ансамблевость, силуэтность и пр. Нужно осознать, что к градостроительному объекту неприменимо «художественное творчество». Давно отжили свое планировочные схемы, составляемые композициями из домиков, показанных с высоты птичьего полета. Но разве мы сегодня перестали студентов этому учить? Увы, все продолжается так же как десять, двадцать, сорок лет назад.
Разве мы осознали, что город — не объект рисования, а объект управления? Мы прекрасно можем изобразить, как среда будет выглядеть в будущем, но мы не умеем управлять городскими процессами, чтобы эта среда в итоге стала такой, какой изображена. Мы считаем, что это не наша задача, и в результате городом (и проектировщиками) управлять начинают другие.
Если мы не пересмотрим самоопределение творца, изображающего прекрасное будущее, не превратим организационно-управленческие реалии в содержание образования, мы и дальше останемся лишь в роли «планировочных живописцев» и «создателей пленительных образов».
Пока мы разглагольствуем, новый набор бакалавриата вновь рисует и лепит бумажные композиции, изучает пропорции фасадов памятников античности.
Язык уже смозолился
Язык смозолился говорить правильные слова том, что Градостроительный кодекс РФ и корпус смежных с ним законодательных документов задали совершенно иную последовательность разработки градостроительной документации, которая, в противоположность советской процедуре градостроительного проектирования, осуществляется снизу вверх. Но сколько ни тверди эти заповеди, местное сообщество так и не становится субъектом градоформирования, а население так и не превращается в главный источник градостроительных идей. Общественные слушания даже законодательно превращены в фарс, так как любые высказанные на них замечания никакой юридической силы не имеют — окончательное решение остается за мэром, а отчет по слушаниям превращается в формальную отписку. Заказчик и проектировщики одинаково заинтересованы в том, чтобы скорее обойти эту досадную помеху на пути скорейшего завершения работы и подписания акта приемки проектной документации (т. е. освоения денег).
Рис.4. Кто является «субъектом» градоформирования?
И чему в этих условиях нам следует учить студентов — как посноровистей «проворачивать» процедуры общественных слушаний?!
Не парься, главное — работу сдать
Мы можем прикладывать невероятные усилия к тому, чтобы научить студента-урбаниста видеть за любым проектным решением социальные и экономические последствия для конкретных групп людей, которые в результате реализации этого решения что-то потеряют или обретут. Но зачем ему это, если заказчик в подавляющем большинстве случаев даже не в состоянии представить исчерпывающих исходных данных, и разработчики граддокументации вступают с ним в негласный сговор — «по умолчанию» принимать решения с точностью до правильности исходных сведений (т. е. в подавляющем большинстве случаев весьма приблизительные, искаженные и завышенные по расчетным показателям).
А еще говорят, что у них есть архитекторы-адвокаты, которые бесплатно помогают населению
Рассматривая через плотную завесу нашей действительности устройство профессии урбаниста на Западе, мы уже не первый год указываем на наличие весьма непривычных специализаций по предмету профессиональной деятельности: а) «архитектор-адвокат», защищающий интересы населения, б) «архитектор-норматизатор», разрабатывающий правила землепользования и застройки, а также местные нормативы, в) «архитектор-исследователь», способный выявлять ключевые причины негативного качества городской среды и затруднений в ее функционировании и развитии, формулировать задания на проектирование и ставить проектные задачи; г) «архитектор-концептуалист», умеющий формировать стратегии развития поселений на основе наличных ресурсов и разрабатывать инвестиционные программы, способные привлекать финансовые средства и активизировать инициативы населения и бизнеса; д) «архитектор-управленец», работающий в территориальных органах публичной власти или государственных и муниципальных учреждениях и организациях, е) «архитектор-коммуникатор» — своего рода консультант, который ничего не проектирует, но обеспечивает квалифицированный «перевод» смыслов при контактах между проектировщиками и заказывающими проекты товариществами собственников жилья и т. п.
Ну и что? Хоть что-то в соответствии с этими специализациями поменялось хотя бы в одном из примерных учебных планов, разрабатываемых в вузах согласно Федеральному государственному образовательному стандарту третьего поколения? Ничего и нигде!
Профессиональный долг или нажива?
Как выпускники не умели за счет профессиональных средств решать социальные проблемы, так и не будут. Их этому не учат.
Как не понимали разницы (идеологической, содержательной, юридической, финансовой) в обслуживании таких различных субъектов, как жители (общественные организации, гражданское общество), бизнес (частный, средний, крупный), органы управления развитием городов (муниципалитеты), государство (крупные инфраструктурные объекты, природоохранные мероприятия, оборонные задачи, безопасность жизнедеятельности и т. п.), так и не будут.
А будут зарабатывать деньги, сводя содержание профессии к поточно-конвейерному производству проектной документации. Советская система восстановила себя, только под личиной и с циничными гримасами отечественного капитализма…
RSS
Реклама
