На сайте "Российской газеты", опубликовано интервью Л. Проценко с главным архитектором г. Москвы С. Кузнецовым "Кто заказывает застывшую музыку". Полностью с материалом можно ознакомиться по ссылке.

— В последние десятилетия в Москве чуть не вокруг любой новостройки возникали дискуссии. Нередко было очевидно, что эти объекты нарушают историческую застройку города, и все-таки они возводились. Кто, по-вашему, виноват в этом? А главное, что нужно сделать, чтобы это больше не повторялось?

— В Москве действительно появилось много зданий, у которых не те объемы, а главное - не те функции, которые нужны москвичам. Объяснение этому чаще всего звучало одно: у Лужкова плохой вкус. Но не он же сам рисовал эти дома! Я считаю, что это ответственность архитекторов, которые держали в своих руках карандаш. Надеяться на то, что архитекторы, которым за 50 и которые имеют школу советской архитектуры, многое потерявшую во времена Хрущева, не приходится. Не зря же нас по архитектуре обошли многие - Китай, США, Япония. Значит, главный вопрос сегодня - привлечь как больше молодых, талантливых и высококвалифицированных архитекторов. Создать для них условия, десятки творческих мастерских, чтобы те из них, которые учатся за границей, там и не остались, а вернулись домой. Словом, сделать все для того, чтобы все российские города стали шедеврами.

— Вы говорили, что готовы привлекать и зарубежных архитекторов...

— И российских, и зарубежных. Но только не через открытые конкурсы, из них ничего не получается. Открытой может быть заявка на участие в конкурсе. А далее надо пройти квалификационный отбор. Это под силу, как правило, только узкому кругу самых лучших. Таким путем мы и пойдем по всем знаковым площадкам Москвы.

— Но конкурс с участием зодчих всего мира по разработке проекта концепции Большой Москвы прошел и его итоги подведены. Польза для города от него будет?

— Сейчас суммируются наработки, сделанные в ходе этой работы. Все хорошие идеи будут реализованы в новом Генплане развития Москвы до 2025 года, над которым мы сейчас работаем. Как это сделать - тоже вопрос. Можно ограничиться набором чертежей, написать техзадание и вставить все это в существующий Генплан. Я считаю, нужен иной подход: создать стратегический мастер-план и развернутое техзадание. Для этого стоит еще раз продумать идеологию развития Большой Москвы, обкатать ее не только на архитекторах, но и на экономистах, социологах, транспортниках... Словом, на всех, кто реально причастен к формированию города.

— До конца года техзадание будет утверждено?

— Думаю, что да. А сам Генплан принят в 2014 году.

— Чего, по-вашему, не хватает москвичам для комфортности проживания?

— Для меня город, комфортный для жизни, это тот, где доступны все сервисы, которыми ты пользуешься в течение суточного и вообще жизненного цикла. Удобное место работы, культурная и рекреационная среда, где можно проводить время, и рекреационная среда, чтобы погулять с друзьями, с семьей. Пока Москва проигрывает многим городам. Но шаги, сделанные правительством Москвы за последние два года, безусловно, крайне позитивны. Ремонт домов и подъездов, благоустройство дворов. Крупным успешным проектом стал Парк Горького. Именно такие знаковые объекты формируют общее эмоциональное состояние и качество городской среды. Примером тому можно считать парк Хай-Лайн в Нью-Йорке, обустроенный в Манхэттене на месте бывшей железной дороги. Он один реанимировал жизнь целого депрессивного района, ставшего одним из самых престижных в городе и выведшим Нью-Йорк на новый виток культурного развития. Если нам удастся реализовать с таким же успехом парк в Зарядье, то в Китай-городе тоже возникает планетарного масштаба проект. Сегодня имидж и престижность городов поднимаются как раз за счет очень качественных общественных пространств. И это могут быть не только парки, но целые кварталы, в которых для человека есть все: место работы, проживания, развлечений. Но надо понимать и силу инерции в развитии такого мегаполиса, как Москва. Это как корабль, у которого двигатели уже выключили, а он все еще плывет в заданном направлении. И нужно набраться сил и терпения, чтобы сменить курс.

— А когда появится проект парка "Зарядье"?

— Надеюсь, его концепция будет выработана в будущем году. Для того чтобы проект получился достойным, нам к ее разработке наряду с лучшими российскими архитекторами необходимо привлечь серьезных международных специалистов, имеющих опыт реализации подобных масштабных и ответственных проектов. Это потребует нескольких месяцев.

— Вы коренной москвич. У вас есть любимое место в городе?

— Я вырос в районе Рязанского проспекта. Потом не раз переезжал и, как человек позитивный, находил плюсы во всех новых местах, где бы ни жил. Счастье человека, на мой взгляд, вопрос совсем не архитектурный. Оно зависит от него самого и его отношения к жизни. К архитектуре же я отношусь чисто профессионально, холодным рассудком оценивая, чем нужно заниматься и что нужно поправлять.

— Кстати, о новом. Приостановлено строительство здания Государственного центра современного искусства. Почему?

— Очень ответственный проект. Я считаю, что при застройке этого места нужен иной подход. Под центр предложен участок земли на месте рухнувшего Басманного рынка. Место с не очень хорошей репутацией. Но в принципе новая функция могла бы даже его реабилитировать. Для этого, на мой взгляд, лучше использовать средовую застройку, характерную для уже существующего квартала, а не гигантский объект, как предлагают авторы. Почему весь мир так любит бывать в Париже, Лондоне, Берлине? Да потому, что застроены они именно соразмерно человеческому масштабу, а не гигантами, как наш ЦДХ на Крымской набережной, наследство советских традиций. В любом случае решение следует принимать после обсуждения на Архитектурном совете. Об этом я и сказал в своем выступлении на заседании минкультуры.

— Вам не кажется, что архитектура Москва уже достаточно пострадала от гигантомании?

— Это происходит, наверное, от того, что некоторые наши архитекторы грезят "эффектом Бильбао". Известно, что появление уникального здания музея Гуггенхайма взорвало общественное сознание. Построенный в стиле деконструктивизма, он кому-то напоминает космический корабль для межпланетных путешествий, кому-то - птицу, самолет, артишок и даже распускающуюся розу. В любом случае, это один из первых объектов, который своей архитектурой прославил этот испанский портовый город. Но без самого древнего Бильбао, с его традициями, уплотненной городской среды не было бы и "эффекта Бильбао". Вот и в Москве, чтобы получить такой эффект, сначала надо возродить среду, которая разрушена, поскольку слишком часто подвергалась торпедированию. Лишь потом попытаться на ее фоне задать и что-нибудь очень яркое. Но пока, еще раз подчеркиваю, Москве не хватает плотности.

— Как не хватает? Все говорят, что Москва переуплотнена?

— Я имею в виду не количество квадратных метров зданий. Не хватает плотности улично-дорожной сети. Так, Нью-Йорк застроен в разы плотнее, но благодаря плотности улиц на Манхеттене там не возникает дискомфорта. У нас не хватает развитости инфраструктуры, благодаря которой в одном квартале можно было бы жить, работать и развлекаться, а не ездить все время куда-то за 10-15 км.

Надо бы, чтобы, живя на Тверской, человек мог здесь же и работать, а живя в Химках - работать в Химках. И дело не только в правильной организации рабочих мест. Это комплексный вопрос, составляющей частью которого является и появление в городе доступного арендного жилья. Москвичи сетуют, что жилье у нас очень дорогое. А где, в какой самой благополучной стране в мире покупка квартир доступна всем? Но в других странах человек меняет работу и ищет поблизости жилье. А у нас он представить себе не может, что можно оставить квартиру и переехать на съемную. Это и ментальность наша, и опасение, что тебя в любой момент могут вышвырнуть из этой съемной квартиры. Но если появится доступное арендное жилье, то трудовая миграция заметно снизится.

— В новых проектах вы предусматриваете, чтобы всюду рядом появлялось жилье?

— Все проекты оцениваются прежде всего с точки зрения комплексности застройки. В том числе и жильем. В центре его, например, остро не хватает.

— В центре?

— Да, его здесь обязательно нужно строить, так как 90% рабочих мест расположено именно в центре города, а те, кто занимают их, живут в других районах города или Подмосковья.

— Где же его там строить? Центр, кроме промзон, застроен дальше некуда...

— Но потенциал развития имеется довольно серьезный. Как и в других городах, в Москве есть запретные зоны для строительства. Например, Кремль, где никогда ничего нового не появится. Но есть постройки не очень старые, возведенные лет 50 назад, которые не стали, да и не имеют шансов стать памятниками архитектуры. Почему бы не реновировать эти районы? Да и оговорка насчет промзон - существенная.

— Вопрос об этих "черных дырах" стоит давно. Когда же, наконец, появятся проекты перепланировки промзон и начнется их реальное освоение?

— Первые 16 проектов промзон должны быть утверждены до конца года. А реализация уже началась с промзоны АЗЛК, которая стала территорией инновационного развития города. На очереди - огромная промзона ЗИЛа. По масштабам задач, стоящих там, она сопоставима с таким знаковым для всего мира проекта, как Хафен-Сити - самым новым районом в Гамбурге. Там тоже большой кусок территории города был выведен из-под промышленной функции и теперь превращается в микст, в котором есть все. Вот и на месте ЗИЛа появятся жилье, офисы, спорткомплекс "Легенды хоккея" плюс довольно большие развлекательная и культурная составляющие. К тому же рядом находится Нагатино, тоже часть этого полуострова. Там появится парк развлечений - его проект сейчас дорабатывается. Затем начнется строительство жилья с публичными первыми этажами, где можно будет посидеть в кафе, зайти в магазин. Есть уже офисы, то есть рабочие места. Строить же традиционно спальные районы, к которым мы привыкли - как Бутово, Черемушки, Марьино - я надеюсь, мы вообще прекратим. Это неправильный формат проживания человека. Они существуют словно для того, чтобы человек максимально быстро добежал до метро и уехал оттуда.

— Ну, а жителям существующих спальных районов чего ожидать? Так и доживать среди серых стен и зеленоватых унылых крыш?

— Это большая проблема. В большинстве районов нет уже свободных мест для застройки. Они нуждаются в реновации, чтобы начать хотя бы точечное внедрение нужных функций. Но после полутора месяцев работы на этом посту я обещаний пока давать не могу.

Спальные районы словно существуют для того, чтобы быстро добежать до метро и уехать из них

— В Шанхае, с небоскреба видны пятиэтажки, как в Москве. Но их крыши сейчас ярко раскрашены: район красных, район синих, зеленых квадратов... И смотрится иначе.

— У нас тоже есть программа реконструкции фасадов типовых домов. Она охватывает примерно 12 тысяч домов. Это способ внедриться в существующую застройку и изменить ее. Мы хотим привлечь к ней молодых архитекторов и дать им возможность поэкспериментировать по принципу, чтобы каждый дом или даже каждый подъезд стал как одна цветовая секция. В итоге все дома должны стать разными, а не как в фильме "Ирония судьбы, или С легким паром".

— Но интересным проектам, выделяющимся среди существующих зданий, места в Москве пока почему-то не находится. Достаточно вспомнить проект голландского архитектора Эрика ван Эгераата "Русский авангард". Пять разноцветных ломаных башен так и не пустили на Крымскую набережную, где хотели реализовать его проект.

— Такие дома, безусловно, должны быть в городе. Они делают его запоминающимся. И люди любят их, охотно фотографируются на их фоне. Чаще всего такие здания финансируются на государственном уровне - как, например, консерватория в Гамбурге. Мы будем поддерживать и частных инвесторов, которые готовы вкладывать деньги в такого рода проекты. И в то же время хочу заметить, я не сторонник решения вопросов по принципу: "знаете, есть хороший проект, давайте найдем для него место"... Недвижимость - не космический корабль: в одном месте взлетела, в другом приземлилась. Она должна быть четко привязана к определенному месту. И другое требование - высокий качественный уровень проектного решения. Вот тогда получается действительно шедевр.

— А как вы относитесь к таким городским пейзажам, какой возник в районе Белорусского вокзала? Помните, там голубой купол красивой белой церковки ХVIII века оказался на фоне громадного офисного центра... К вашему визиту мы сделали снимок, как она выглядит теперь...

— Деловой центр мог бы быть и получше - объемы у него действительно слишком большие, и фасады могли быть интереснее. Но в целом проект я считаю удачным. Его преимущество в том, что авторы подошли разумно к созданию среды, это место теперь все время насыщено людьми. Там хорошо организованные площадь и улица, много посетителей в заведениях, открывшихся на первых этажах. А в кресте на фоне фасада тоже ничего страшного я не вижу. Да, раньше в Москве именно церкви были доминантами застройки. Но город развивается, у него возникли новые объемы. И с этим надо считаться.

— Много говорится о необходимости вернуть Москву-реку москвичам, сделать ее пешеходной. Как середине 19-го века, когда на берегах Москвы-реки цвели сады и скверы...

— Это один из ключевых проектов, которыми я сейчас занимаюсь. Москва-река может лучше использоваться и как транспортная артерия - для перевозки водой грузов и пассажиров, освобождая таким образом городские дороги. Должны появиться, наконец, и пешеходные набережные. Есть возможности их обустроить в рамках реновации промзоны того же ЗИЛа, обживания Золотого острова, развития района Мневники, Московского международного делового центра "Москва-Сити". Все они тоже находятся на Москве-реке. Почему в Париже на берегу Сены можно погулять и приятно провести время? Пусть это будет возможным и на Москве-реке.

— На днях закончилась "Московская неделя дизайна". Ваш проект "Глаз архитектора" признан одним из лучших. Он посвящен ведь сохранению исторических памятников? Поделитесь, пожалуйста, как вы это собираетесь делать в Москве?

— "Глаз архитектора" - художественная инсталляция, которая готовилась для выставки Legasi в Милане. Она успешно экспонировалась и в других городах, везде собрала много прессы. Изюминка этого глаза в том, что в самом его зрачке крутится контент, который можно менять. В частности, в Милане актуальной темой была работа с наследием. Выбрали ее потому, что немало объектов действительно разрушаются. В Москве это прежде всего здания, построенные в стиле конструктивизма. Мы обратили внимание на то, что причина этого не только в том, что потомки часто не заботятся о наследии, но и в качестве проектирования, недостаточном внимании к материалам, из которого они создавались. Тогда, в 20-е годы, их из экономии строили из самого дешевого камышита. Вот они и сыплются, хотя сделаны прекрасными мастерами и по интересным проектам. Это сигнал и нам: думать уже сегодня о том, чтобы проектировать дома, которые имеют шанс стать культурным наследием, функционально так, чтобы не боялись ни дождя, ни снега, ни лет, а только покрывались благородной патиной времени. Как стоят и потрясают своей мощью и великолепием мировые памятники в Риме, Венеции... Их не нужно ни подкрашивать, ни подштукатуривать. Вот и нам нужно создавать такие здания на видных местах нашего города. Иначе как бы они ни сохранялись, мы все равно будем залезать в карман потомкам, которым придется тратиться на их постоянный ремонт и содержание. Хороший объект, сделанный из качественного материала, даже чистить не надо. В нем будет меняться инженерная начинка, окна придется иногда мыть, но не фасады же менять каждые пять лет! Вот что должно стать нормой!

— Как вы думаете, Москве пригодится опыт Берлина в пору его воссоединения после падения Берлинской стены?

— Конечно же, пригодится. Застройка Потсдамской площади - центрального места, где возникла пустота после падения стены, - очень яркий пример превращения сильно потрепанного города с похожей на советскую застройкой (в восточной части) в модный, современный город. Вот почему в наш архитектурный совет я пригласил и бывшего главного архитектора Берлина Штимана, который занимался мастер-планированием этой территории. Это легендарный градостроитель. На днях он приезжал в Москву, и мы обсуждали возможное сотрудничество. Еще таким же полезным примером с точки зрения развития для нас может быть Нью-Йорк. Хороший город с хорошей архитектурой разного времени. Понравился мне и Мехико. Он построен по европейскому образцу. Там интересное соединение разных культурных слоев - от самых древних до современных. Организованная среда, удобная логистика. В общем, есть у кого учиться.